Третий ингредиент о генри читать: Третий ингредиент | Библиотека СЕРАНН

Третий ингредиент | Библиотека СЕРАНН

Так называемый «Меблированный дом Валламброза» — не настоящий меблированный дом. Он состоит из двух старинных буро-каменных особняков, слитых воедино. Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой — омрачают устрашающая выставка и вероломные обещания дантиста «Лечение без боли». В «Валламброзе» можно снять комнату за два доллара в неделю, а можно и за двадцать. Население ее составляют стенографистки, музыканты, биржевые маклеры, продавщицы, репортеры, начинающие художники, процветающие жулики и прочие лица, свешивающиеся через перила лестницы всякий раз, как у парадной двери раздастся звонок.

Мы поведем речь только о двух обитателях «Валламброзы», при всем нашем уважении к их многочисленным соседям.

Когда однажды в шесть часов вечера Хетти Пеппер возвращалась в свою комнату в «Валламброзе» (третий этаж, окно во двор, три доллара пятьдесят центов в неделю), нос и подбородок ее были заострены больше обычного.

Утонченные черты лица — типичный признак человека, получившего расчет в универсальном магазине, где он проработал четыре года, и оставшегося с пятнадцатью центами в кармане.

Пока Хетти поднимается на третий этаж, мы успеем вкратце рассказать ее биографию.

Четыре года назад Хетти вошла в «Лучший универсальный магазин» вместе с семьюдесятью пятью другими девушками, желавшими получить место в отделении дамских блузок. Фаланга претенденток являла собой ошеломляющую выставку красавиц, с общим количеством белокурых волос, которых хватило бы не на одну леди Годиву, а на целую сотню.

Деловитый, хладнокровный, безличный, плешивый молодой человек, который должен был отобрать шесть девушек из этой толпы чающих, почувствовал, что захлебывается в море дешевых духов, под пышными белыми облаками с ручной вышивкой. И вдруг на горизонте показался парус. Хетти Пеппер, некрасивая, с презрительным взглядом маленьких зеленых глаз, с шоколадными волосами, в скромном полотняном костюме и вполне разумной шляпке, предстала перед ним, не скрывая от мира ни одного из своих двадцати девяти лет.

«Вы приняты!» — крикнул плешивый молодой человек, и это было его спасением. Вот так и случилось, что Хетти начала работать в «Лучшем магазине». Рассказ о том, как она стала, наконец, получать восемь долларов в неделю, был бы компиляцией из биографий Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки. Сколько ей платили вначале — этого вы от меня не узнаете. Сейчас вокруг этих вопросов разгораются страсти, и я вовсе не хочу, чтобы какой-нибудь миллионер, владелец подобного магазина, взобрался по пожарной лестнице к окну моего чердачного будуара и начал швырять в меня камни.

История увольнения Хетти из «Лучшего магазина» так похожа на историю ее поступления туда, что я боюсь показаться однообразным.

В каждом отделении магазина имеется заведующий — вездесущий, всезнающий и всеядный человек в красном галстуке и с записной книжкой. Судьбы всех девушек данного отделения, живущих на (см. данные Бюро торговой статистики) долларов в неделю, целиком в его руках.

В отделении, где работала Хетти, заведующим был деловитый, хладнокровный, безличный, плешивый молодой человек. Когда он ходил по своим владениям, ему казалось, что он плывет по морю дешевых духов, среди пышных белых облаков с машинной вышивкой. Обилие сладкого ведет к пресыщению. Некрасивое лицо Хетти Пеппер, ее изумрудные глаза и шоколадные волосы казались ему желанным зеленым оазисом в пустыне приторной красоты. В укромном углу за прилавком он нежно ущипнул ее руку на три дюйма выше локтя, но тут же отлетел на три фута, отброшенный ее мускулистой и не слишком лилейной ручкой. Теперь вы знаете, почему тридцать минут спустя Хетти Пеппер пришлось покинуть «Лучший магазин» с тремя медяками в кармане.

Сегодня утром фунт говяжьей грудинки стоит шесть центов. Но в тот день, когда Хетти Пеппер была освобождена от работы в универсальном магазине, он стоил семь с половиной центов. Только благодаря этому и стал возможен наш рассказ. Иначе на оставшиеся четыре цента можно было бы…

Но сюжет почти всех хороших рассказов в мире построен на неустранимых препятствиях, поэтому не придирайтесь, пожалуйста.

Купив говяжьей грудинки, Хетти поднималась в свою комнату (окно во двор, три доллара пятьдесят центов в неделю). Порция вкусного, горячего тушеного мяса на ужин, крепкий сон — и утром она будет готова снова искать подвигов Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки.

В своей комнате она достала из крошечного шкафчика глиняный сотейник и стала шарить во всех кульках и пакетах в поисках картошки и лука. В результате этих поисков нос и подбородок ее заострились еще больше.

Ни картошки, ни лука! Но разве можно приготовить тушеное мясо из одного мяса? Можно приготовить устричный суп без устриц, черепаший суп без черепах, кофейный торт без кофе, но приготовить тушеное мясо без картофеля и лука совершенно невозможно.

Правда, в крайнем случае и одна говяжья грудинка может спасти от голодной смерти. Положить соли, перцу и столовую ложку муки, предварительно размешав ее в небольшом количестве холодной воды, и сойдет. Будет не так вкусно, как омары по-ньюбургски, и не так роскошно, как праздничный пирог, но — сойдет.

Хетти взяла сотейник и отправилась в конец коридора. Согласно рекламе «Валламброзы», там находился водопровод, но, между нами говоря, он проводил воду не всегда и лишь скупыми каплями; впрочем, техническим подробностям здесь не место. Там же была раковина, около которой часто встречались валламброзки, приходившие сюда выплеснуть кофейную гущу и поглазеть на чужие кимоно.

У этой раковины Хетти увидела девушку с густыми темно-золотистыми волосами и жалобным выражением глаз, которая мыла под краном две большие ирландские картофелины. Мало кто знал «Валламброзу» так хорошо, как Хетти. Кимоно были ее энциклопедией, ее справочником, ее агентурным бюро, где она черпала сведения о всех прибывающих и выбывающих. От одного розового кимоно с зеленой каймой она давно узнала, что девушка с двумя картофелинами — художница, рисует миниатюры, а живет под самой крышей в мансарде, или, как принято выражаться, в студии. Хетти не очень точно знала, что такое миниатюра, но была уверена, что это не дом, потому что маляры, хоть и носят забрызганные краской комбинезоны и на улице всегда норовят заехать своей лестницей вам в лицо, у себя дома, как известно, поглощают огромное количество пищи.

Картофельная девушка была тоненькая и маленькая и обращалась со своими картофелинами, как старый холостяк с младенцем, у которого режутся зубки. В правой руке она держала тупой сапожный нож, которым и начала чистить одну из картофелин.

Хетти заговорила с ней самым официальным тоном, но было ясно, что уже со второй фразы она готова сменить его на веселый и дружеский.

— Простите, что я вмешиваюсь не в свое дело, — сказала она, — но если так чистить картошку, очень много пропадает. Это молодая картошка, ее надо скоблить. Дайте, я покажу.

Она взяла картофелину и нож и начала показывать.

— О, благодарю вас, — пролепетала художница. — Я не знала. Мне и самой было жалко так много срезать. Но я думала, что картофель всегда нужно чистить. Ведь знаете, когда сидишь на одной картошке, очистки тоже имеют значение.

— Послушайте, дорогая, — сказала Хетти, и нож ее замер в воздухе, — вам что, тоже не сладко приходится?

Миниатюрная художница улыбнулась голодной улыбкой.

— Да, пожалуй. Спрос на искусство, во всяком случае на то, которым я занимаюсь, что-то не очень велик. У меня на обед только вот этот картофель. Но это не так уж плохо, если есть его горячим, с солью, и немножко масла.

— Дитя мое, — сказала Хетти, и мимолетная улыбка смягчила ее суровые черты, — сама судьба свела нас. Я тоже оказалась на бобах. Но дома у меня есть кусок мяса, величиной с комнатную собачку. А картошку я пыталась достать всеми способами, разве только богу не молилась. Давайте объединим наши интендантские склады и сделаем жаркое. Готовить будем у меня. Теперь бы еще луку достать! Как вы думаете, милая, не завалилось ли у вас с прошлой зимы немного мелочи за подкладку котикового манто? Я бы сбегала за луком на угол к старику Джузеппе. Жаркое без лука хуже, чем званый чай без сластей.

— Зовите меня Сесилия, — сказала художница. — Нет, я уже три дня как истратила последний цент.

— Значит, лук придется отставить, — сказала Хетти. — Я бы заняла луковицу у сторожихи, да не хочется мне, чтобы они сразу догадались, что я без работы.

А хорошо бы нам иметь луковку!

В комнате продавщицы они занялись приготовлением ужина. Роль Сесилии сводилась к тому, что она беспомощно сидела на кушетке и воркующим голоском просила, чтобы ей разрешили хоть чем-нибудь помочь.

Хетти залила мясо холодной соленой водой и поставила на единственную горелку газовой плитки.

— Хорошо бы иметь луковку! — сказала она и принялась скоблить картофель.

На стене, напротив кушетки, был приколот яркий, кричащий плакат, рекламирующий новый паром железнодорожной линии, построенный с целью сократить путь между Лос-Анжелесом и Нью-Йорком на одну восьмую минуты.

Оглянувшись посреди своего монолога, Хетти увидела, что по щекам ее гостьи струятся слезы, а глаза устремлены на идеализированное изображение несущегося по пенистым волнам парохода.

— В чем дело, Сесилия, милая? — сказала Хетти, прерывая работу. — Очень уж скверная картинка? Я плохой критик, но мне казалось, что она немножко оживляет комнату. Конечно, художница-маникюристка сразу может сказать, что это гадость. Если хотите, я ее сниму… Ах, боже мой, если б у нас был лук!

Но миниатюрная миниатюристка отвернулась и зарыдала, уткнувшись носиком в грубую обивку.

Здесь таилось что-то более глубокое, чем чувство художника, оскорбленного видом скверной литографии.

Хетти поняла. Она уже давно примирилась со своей ролью. Как мало у нас слов для описания свойств человека! Чем ближе к природе слова, которые слетают с наших губ, тем лучше мы понимаем друг друга. Выражаясь фигурально, можно сказать, что среди людей есть Головы, есть Руки, есть Ноги, есть Мускулы, есть Спины, несущие тяжелую ношу.

Хетти была Плечом. Плечо у нее было костлявое, острое, но всю ее жизнь люди склоняли на это плечо свои головы (как метафорически, так и буквально) и оставляли на нем все свои горести или половину их. Подходя к жизни с анатомической точки зрения, которая не хуже всякой другой, можно сказать, что Хетти на роду было написано стать Плечом. Едва ли были у кого-нибудь более располагающие к доверию ключицы.

Хетти было только тридцать три года, и она еще не перестала ощущать легкую боль всякий раз, как юная хорошенькая головка склонялась к ней в поисках утешения. Но один взгляд в зеркало неизменно помогал ей, как лучшее болеутоляющее средство. Так и теперь она строго глянула в потрескавшееся старое зеркало над газовой плиткой, немного убавила огонь под булькающим в сотейнике мясом с картошкой и, подойдя к кушетке, прижала головку Сесилии к своему плечу-исповедальне.

— Ну, моя хорошая, — сказала она, — выкладывайте все, как было. Я теперь вижу, это вас не искусство расстроило. Вы познакомились с ним на пароме, так ведь? Ну же, успокойтесь, Сесилия, милая, и расскажите все своей… своей тете Хетти.

Но молодость и печаль должны сначала излить избыток вздохов и слез, что подгоняют барку романтики к желанным островам. Вскоре, однако, прильнув к жилистой решетке исповедальни, кающаяся грешница — или благословенная причастница священного огня? — просто и безыскусственно повела свой рассказ.

— Это было всего три дня назад. Я возвращалась на пароме из Джерси-Сити. Старый мистер Шрум, торговец картинами, сказал мне, что один богач в Ньюарке хочет заказать миниатюру, портрет своей дочери. Я поехала к нему, показала кое-какие свои работы. Когда я сказала, что миниатюра будет стоить пятьдесят долларов, он расхохотался, как гиена. Сказал, что портрет углем, в двадцать раз больше моей миниатюры, обойдется ему всего в восемь долларов.

У меня оставалось денег только на обратный билет в Нью-Йорк. Настроение было такое, что не хотелось больше жить. Вероятно, это видно было по моему лицу, потому что, когда я заметила, что он сидит напротив и смотрит на меня, мне показалось, что он все понимает. Он был красивый, но самое главное — у него было доброе лицо. Когда чувствуешь себя усталой, или несчастной, или во всем разуверишься, доброта важнее всего.

Когда мне стало так тяжело, что не было уже сил бороться, я встала и медленно вышла через заднюю дверь каюты. На палубе никого не было. Я быстро перелезла через поручни и — бросилась в воду. Ах, друг мой Хетти, вода была такая холодная!

На одно мгновение мне захотелось вернуться в нашу «Валламброзу» и снова голодать и надеяться. А потом я вся онемела, и мне стало все равно. А потом я почувствовала, что в воде рядом со мной кто-то есть и поддерживает меня. Он, оказывается, вышел следом за мной и прыгнул в воду, чтобы спасти меня.

Нам бросили какую-то штуку вроде большой белой баранки, и он заставил меня продеть в нее руки. Потом паром дал задний ход, и нас втащили на палубу. Ах, Хетти, мне было так стыдно — ведь топиться грешно, да к тому же у меня волосы намокли и растрепались и выглядела я, как пугало.

К нам подошло несколько мужчин в синем, и он дал им свою карточку, и я слышала, как он объяснил им, что я уронила сумочку у самого края парома и, перегнувшись за ней через поручни, упала в воду. И тут я вспомнила, что читала в газетах, что самоубийц сажают в тюрьму вместе с убийцами, и мне стало очень страшно.

Потом какие то женщины увели меня в кочегарку, помогли мне обсушиться и причесали меня. Когда мы причалили, он подошел и посадил меня в кэб. Он сам промок до нитки, но смеялся, словно считал все это веселой шуткой. Он просил меня сказать ему мое имя и адрес, но я не сказала — уж очень мне было стыдно.

— Вы поступили глупо, дорогая, — ласково сказала Хетти. — Подождите, я чуточку прибавлю огня. Эх, если бы у нас была хоть одна луковица!

— Тогда он приподнял шляпу, — продолжала Сесилия, — и сказал: «Очень хорошо, но я вас все-таки найду. Я намерен получить награду за спасение утопающих». И он дал кэбмену денег и велел отвезти меня, куда я скажу, и ушел. И вот прошло уже три дня, — простонала миниатюристка, — а он еще не нашел меня!

— Потерпите, — сказала Хетти. — Ведь Нью-Йорк — большой город. Подумайте, сколько ему нужно пересмотреть вымокших, растрепанных девушек, прежде чем он сможет вас узнать. Мясо наше отлично тушится, но вот луку, луку бы в него! На худой конец я бы даже чесноку положила.

Мясо с картофелем весело булькало, распространяя соблазнительный аромат, в котором, однако, явно не хватало чего-то очень нужного, и это вызывало смутную тоску, неотвязное желание раздобыть недостающий ингредиент.

— Я чуть не утонула в этой ужасной реке, — сказала Сесилия вздрогнув.

— Воды маловато, — сказала Хетти. — В жарком то есть. Сейчас схожу принесу.

— А как хорошо пахнет! — сказала художница.

— Это Северная-то река хорошо пахнет? — возразила Хетти. — От нее всегда воняет мыловаренным заводом и мокрыми сеттерами… Ах, вы про жаркое? Да, все бы хорошо, вот только бы еще луку! А как вам показалось, деньги у него есть?

— Главнее, мне показалось, что он добрый, — сказала Сесилия. — Я уверена, что он богат, но это совсем не важно. Когда он платил кэбмену, я заметила, что у него в бумажнике были сотни, тысячи долларов. А когда я высунулась из кэба, то увидела, что он сел в автомобиль и шофер дал ему свою медвежью доху, потому что он весь промок. И это было только три дня назад.

— Какая глупость! — коротко отрезала Хетти.

— Но ведь шофер не промок, — пролепетала Сесилия. — И он очень хорошо повел машину.

— Я говорю, вы сделали глупость, — сказала Хетти, — что не дали ему адреса.

— Я никогда не даю свой адрес шоферам, — надменно сказала Сесилия.

— А как он нам нужен! — удрученно произнесла Хетти.

— Зачем?

— Да в жаркое, конечно. Это я все насчет лука.

Хетти взяла кувшин и отправилась к крану в конце коридора.

Когда она подошла к лестнице, с верхнего этажа как раз спускался какой-то молодой человек. Одет он был прилично, но казался больным и измученным. В его мутных глазах читалось страдание — физическое или душевное. В руке он держал луковицу, розовую, гладкую, крепкую, блестящую луковицу величиною с девяносто восьмицентовый будильник.

Хетти остановилась. Молодой человек тоже. Во взгляде и позе продавщицы было что-то от Жанны д’Арк, от Геркулеса, от Уны — роли Иова и Красной Шапочки сейчас не годились. Молодой человек остановился на последней ступеньке и отчаянно закашлялся. Сам не зная почему, он почувствовал, что его загнали в ловушку, атаковали, взяли штурмом, обложили данью, ограбили, оштрафовали, запугали, уговорили. Всему виною были глаза Хетти. Глянув в них, он увидел, как взвился на верхушку мачты черный пиратский флаг и ражий матрос с ножом в зубах взобрался с быстротой обезьяны по вантам и укрепил его там. Но молодой человек еще не знал, что причиной, почему он едва не был пущен ко дну, и даже без переговоров, был его драгоценный груз.

— Прошу прощения, — сказала Хетти настолько сладко, насколько позволял ее кислый голос. — Не нашли ли вы эту луковицу здесь, на лестнице? У меня разорвался пакет с покупками, я как раз вышла поискать ее.

Молодой человек кашлял, не смолкая, добрых полминуты. За это время он, очевидно, набрался мужества, чтобы отстаивать свою собственность. Крепко зажав в руке свое слезоточивое сокровище, он дал решительный отпор свирепому грабителю, покушавшемуся на него.

— Нет, — сказал он в нос, — я не нашел ее на лестнице. Мне дал ее Джек Бивенс, который живет на верхнем этаже. Если не верите, подите спросите его… Я подожду здесь.

— Я знаю Джека Бивенса, — нелюбезно сказала Хетти. — Он пишет книги и вообще всякую чепуху для тряпичников. Весь дом слышит, как его ругает почтальон, когда приносит ему обратно толстые конверты. Скажите, вы тоже живете в «Валламброзе»?

— Нет, — ответил молодой человек, — я иногда захожу к Бивенсу. Мы с ним друзья, Я живу в двух кварталах отсюда.

— Простите, а что вы собираетесь делать с этой луковицей?

— Собираюсь ее съесть.

— Сырую?

— Да, как только приду домой.

— У вас там что же, больше нет никакой еды?

Молодой человек на минуту задумался.

— Да, — признался он. — У меня дома нет больше ни крошки. У старика Джека тоже, кажется, неважно с припасами. Ему ужасно не хотелось расставаться с этой луковицей, но я так пристал к нему, что он сдался.

— Приятель, — сказала Хетти, не сводя с него умудренного жизнью взгляда и положив костлявый, но выразительный палец ему на рукав, — у вас, видно, тоже неприятности, да?

— Сколько угодно, — быстро ответил владелец лука. — Но эта луковица моя собственность и досталась мне честным путем. Простите, пожалуйста, но я спешу.

— Знаете что? — сказала Хетти, слегка побледнев от волнения. — Сырой лук — это совсем невкусно. И тушеное мясо без лука — тоже. Раз вы друг Джека Бивенса, вы, наверно, порядочный человек. У меня в комнате, в том конце коридора, сидит одна девушка, моя подруга. Нам обеим не повезло, и у нас на двоих — только кусок мяса и немного картошки. Все это уже тушится, но в нем нет души. Чего-то не хватает. В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе. Ну, например, розовый муслин и зеленые розы, или грудинка и яйца, или ирландцы и беспорядки. И еще — тушеное мясо с картошкой и лук. И еще люди, которым приходится туго, и другие люди в таком же положении.

Молодой человек опять раскашлялся, и надолго. Одной рукой он прижимал к груди свою луковицу.

— Разумеется, разумеется, — проговорил он, наконец. — Но я уже сказал вам, что спешу…

Хетти крепко вцепилась в его рукав.

— Не ешьте сырой лук, дорогой мой. Внесите свою долю в обед, и вы отведаете такого жаркого, какое вам не часто доводилось пробовать. Неужели две женщины должны свалить с ног молодого джентльмена и затащить его в комнату силой, чтобы он оказал им честь пообедать с ними? Ничего вам плохого не сделают. Решайтесь, и пошли.

Бледное лицо молодого человека осветилось улыбкой.

— Ну что же, — сказал он оживляясь. — Если луковица может служить рекомендацией, я с удовольствием приму приглашение.

— Может, может, — сказала Хетти. — И рекомендацией и приправой. Вы только постойте минутку за дверью, я спрошу мою подругу, согласна ли она. И, пожалуйста, не удирайте никуда со своим рекомендательным письмом.

Хетти вошла в свою комнату и закрыла дверь. Молодой человек остался в коридоре.

— Сесилия, дорогая, — сказала продавщица, смазав, как умела, свой скрипучий голос, — там, за дверью, есть лук. И при нем молодой человек. Я пригласила его обедать. Вы как, не против?

— Ах, боже мой! — сказала Сесилия, поднимаясь и поправляя прическу. Глаза ее с грустью обратились на плакат с паромом.

— Нет, нет, — сказала Хетти, — это не он. На этот раз все очень просто. Вы, кажется, сказали, что у вашего героя имеются деньги и автомобили? А этот — голодранец, у него только и еды, что одна луковица. Но разговор у него приятный, и он не нахал. Скорее всего он был джентльменом, а теперь оказался на мели. А ведь лук-то нам нужен! Ну как, привести его? Я ручаюсь за его поведение.

— Хетти, милая, — вздохнула Сесилия, — я так голодна! Не все ли равно, принц он или бродяга? Давайте его сюда, если у него есть что-нибудь съестное.

Хетти вышла в коридор. Луковый человек исчез. У Хетти замерло сердце, и серая тень покрыла ее лицо, кроме скул и кончика носа. А потом жизнь снова вернулась к ней — она увидела, что он стоит в дальнем конце коридора, высунувшись из окна, выходящего на улицу. Она поспешила туда. Он кричал, обращаясь к кому-то внизу. Уличный шум заглушил ее шаги. Она заглянула через его плечо и увидела, к кому он обращается, и расслышала его слова. Он обернулся и увидел ее.

Глаза Хетти вонзились в него, как стальные буравчики.

— Не лгите, — сказала она спокойно. — Что вы собирались делать с этим луком?

Молодой человек подавил приступ кашля и смело посмотрел ей в лицо. Было ясно, что он не намерен терпеть дальнейшие издевательства.

— Я собирался его съесть, — сказал он громко и раздельно, — как уже и сообщил вам раньше.

— И у вас дома больше нечего есть?

— Ни крошки.

— А чем вы вообще занимаетесь?

— Сейчас ничем особенным.

— Так почему же, — сказала Хетти на самых резких нотах, — почему вы высовываетесь из окон и отдаете распоряжения шоферам в зеленых автомобилях?

Молодой человек вспыхнул, и его мутные глаза засверкали.

— Потому, сударыня, — заговорил он, все ускоряя темп, — что я плачу жалованье этому шоферу и автомобиль этот принадлежит мне, так же как и этот лук, да, так же как этот лук!

Он помахал своей луковицей перед самым носом у Хетти. Продавщица не двинулась с места.

— Так почему же вы едите лук, — спросила она убийственно презрительным тоном, — и ничего больше?

— Я этого не говорил, — горячо возразил молодой человек. — Я сказал, что у меня дома нет больше ничего съестного. Я не держу гастрономического магазина.

— Так почему же, — неумолимо продолжала Хетти, — вы собирались есть сырой лук?

— Моя мать, — сказал молодой человек, — всегда давала мне сырой лук против простуды. Простите, что упоминаю о физическом недомогании, но вы могли заметить, что я очень, очень сильно простужен. Я собирался съесть эту луковицу и лечь в постель. И не понимаю, чего ради я стою здесь и оправдываюсь перед вами.

— Где это вы простудились? — подозрительно спросила Хетти.

Молодой человек, казалось, достиг высшей точки раздражения. Спуститься с нее он мог двумя путями: дать волю своему гневу или признать комичность ситуации. Он выбрал правильный путь, и пустой коридор огласился его хриплым смехом.

— Нет, вы просто прелесть, — сказал он. — И я не осуждаю вас за такую осторожность. Так и быть, объясню вам. Я промок. На днях я переезжал на пароме Северную реку, и какая-то девушка бросилась в воду. Я, конечно…

Хетти перебила его, протянув руку.

— Отдайте лук, — сказала она.

Молодой человек стиснул зубы.

— Отдайте лук, — повторила она.

Он улыбнулся и положил луковицу ей на ладонь. Тогда на лице Хетти появилась редко озарявшая его меланхолическая улыбка. Она взяла молодого человека под руку, а другой рукой указала на дверь своей комнаты.

— Дорогой мой, — сказала она, — идите туда. Маленькая дурочка, которую вы выудили из реки, ждет вас. Идите, идите. Даю вам три минуты, а потом приду сама. Картошка там и ждет. Входи, Лук!

Когда он, постучав, вошел в дверь, Хетти очистила луковицу и стала мыть ее под краном. Она бросила хмурый взгляд на хмурые крыши за окном, и улыбка медленно сползла с ее лица.

— А все-таки, — мрачно сказала она самой себе, — все-таки мясо-то достали мы.

Третий ингредиент» — читать онлайн бесплатно, автор О. Генри

О. Генри. Третий ингридиент

THE THIRD INGREDIENTТретий ингредиент
The (so-called) Vallambrosa Apartment-House is not an apartment-house.Так называемый «Меблированный дом Валламброза» — не настоящий меблированный дом.
It is composed of two old-fashioned, brownstone-front residences welded into one.Он состоит из двух старинных буро-каменных особняков, слитых воедино.
The parlor floor of one side is gay with the wraps and head-gear of a modiste; the other is lugubrious with the sophistical promises and grisly display of a painless dentist.Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой — омрачают устрашающая выставка и вероломные обещания дантиста — «Лечение без боли».
You may have a room there for two dollars a week or you may have one for twenty dollars.В «Валламброзе» можно снять комнату за два доллара в неделю, а можно и за двадцать.
Among the Vallambrosa’s roomers are stenographers, musicians, brokers, shop-girls, space-rate writers, art students, wire-tappers, and other people who lean far over the banister-rail when the door-bell rings.Население ее составляют стенографистки, музыканты, биржевые маклеры, продавщицы, репортеры, начинающие художники, процветающие жулики и прочие лица, свешивающиеся через перила лестницы всякий раз, как у парадной двери раздастся звонок.
This treatise shall have to do with but two of the Vallambrosians-though meaning no disrespect to the others.Мы поведем речь только о двух обитателях «Валламброзы», при всем нашем уважении к их многочисленным соседям.
At six o’clock one afternoon Hetty Pepper came back to her third-floor rear $3.50 room in the Vallambrosa with her nose and chin more sharply pointed than usual.Когда однажды в шесть часов вечера Хетти Пеппер возвращалась в свою комнату в «Валламброзе» (третий этаж, окно во двор, три доллара пятьдесят центов в неделю), нос и подбородок ее были заострены больше обычного.
To be discharged from the department store where you have been working four years, and with only fifteen cents in your purse, does have a tendency to make your features appear more finely chiselled.Утонченные черты лица — типичный признак человека, получившего расчет в универсальном магазине, где он проработал четыре года, и оставшегося с пятнадцатью центами в кармане.
And now for Hetty’s thumb-nail biography while she climbs the two flights of stairs.Пока Хетти поднимается на третий этаж, мы успеем вкратце рассказать ее биографию.
She walked into the Biggest Store one morning four years before with seventy-five other girls, applying for a job behind the waist department counter.Четыре года назад Хетти вошла в «Лучший универсальный магазин» вместе с семьюдесятью пятью другими девушками, желавшими получить место в отделении дамских блузок.
The phalanx of wage-earners formed a bewildering scene of beauty, carrying a total mass of blond hair sufficient to have justified the horseback gallops of a hundred Lady Godivas.Фаланга претенденток являла собой ошеломляющую выставку красавиц, с общим количеством белокурых волос, которых хватило бы не на одну леди Годиву, а на целую сотню.
The capable, cool-eyed, impersonal, young, bald-headed man whose task it was to engage six of the contestants, was aware of a feeling of suffocation as if he were drowning in a sea of frangipanni, while white clouds, hand-embroidered, floated about him.Деловитый, хладнокровный, безличный, плешивый молодой человек, который должен был отобрать шесть девушек из этой толпы чающих, почувствовал, что захлебывается в море дешевых духов, под пышными белыми облаками с ручной вышивкой.
And then a sail hove in sight.И вдруг на горизонте показался парус.
Hetty Pepper, homely of countenance, with small, contemptuous, green eyes and chocolate-colored hair, dressed in a suit of plain burlap and a common-sense hat, stood before him with every one of her twenty-nine years of life unmistakably in sight.Хетти Пеппер, некрасивая, с презрительным взглядом маленьких зеленых глаз, с шоколадными волосами, в скромном полотняном костюме и вполне разумной шляпке, предстала перед ним, не скрывая от мира ни одного из своих двадцати девяти лет.
«You’re on!» shouted the bald-headed young man, and was saved.«Вы приняты!» — крикнул плешивый молодой человек, и это было его спасением.
And that is how Hetty came to be employed in the Biggest Store.Вот так и случилось, что Хетти начала работать в «Лучшем магазине».
The story of her rise to an eight-dollar-a-week salary is the combined stories of Hercules, Joan of Arc, Una, Job, and Little-Red-Riding-Hood.Рассказ о том, как она стала, наконец, получать восемь долларов в неделю, был бы компиляцией из биографий Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки.
You shall not learn from me the salary that was paid her as a beginner.Сколько ей платили вначале — этого вы от меня не узнаете.
There is a sentiment growing about such things, and I want no millionaire store-proprietors climbing the fire-escape of my tenement-house to throw dynamite bombs into my skylight boudoir.Сейчас вокруг этих вопросов разгораются страсти, и я вовсе не хочу, чтобы какой-нибудь миллионер, владелец подобного магазина, взобрался по пожарной лестнице к окну моего чердачного будуара и начал швырять в меня камни.
The story of Hetty’s discharge from the Biggest Store is so nearly a repetition of her engagement as to be monotonous.История увольнения Хетти из «Лучшего магазина» так похожа на историю ее поступления туда, что я боюсь показаться однообразным.
In each department of the store there is an omniscient, omnipresent, and omnivorous person carrying always a mileage book and a red necktie, and referred to as a «buyer.»В каждом отделении магазина имеется заведующий — вездесущий, всезнающий и всеядный человек в красном галстуке и с записной книжкой.
The destinies of the girls in his department who live on (see Bureau of Victual Statistics)-so much per week are in his hands.Судьбы всех девушек данного отделения, живущих на (см. данные Бюро торговой статистики) долларов в неделю, целиком в его руках.
This particular buyer was a capable, cool-eyed, impersonal, young, bald-headed man.В отделении, где работала Хетти, заведующим был деловитый, хладнокровный, безличный, плешивый молодой человек.
As he walked along the aisles of his department he seemed to be sailing on a sea of frangipanni, while white clouds, machine-embroidered, floated around him.Когда он ходил по своим владениям, ему казалось, что он плывет по морю дешевых духов, среди пышных белых облаков с машинной вышивкой.
Too many sweets bring surfeit.Обилие сладкого ведет к пресыщению.
He looked upon Hetty Pepper’s homely countenance, emerald eyes, and chocolate-colored hair as a welcome oasis of green in a desert of cloying beauty.Некрасивое лицо Хетти Пеппер, ее изумрудные глаза и шоколадные волосы казались ему желанным зеленым оазисом в пустыне приторной красоты.
In a quiet angle of a counter he pinched her arm kindly, three inches above the elbow. She slapped him three feet away with one good blow of her muscular and not especially lily-white right.В укромном углу за прилавком он нежно ущипнул ее руку на три дюйма выше локтя, но тут же отлетел на три фута, отброшенный ее мускулистой и не слишком лилейной ручкой.
So, now you know why Hetty Pepper came to leave the Biggest Store at thirty minutes’ notice, with one dime and a nickel in her purse.Теперь вы знаете, почему тридцать минут спустя Хетти Пеппер пришлось покинуть «Лучший магазин» с тремя медяками в кармане.
This morning’s quotations list the price of rib beef at six cents per (butcher’s) pound.Сегодня утром фунт говяжьей грудинки стоит шесть центов.
But on the day that Hetty was «released» by the B. S. the price was seven and one-half cents.Но в тот день, когда Хетти Пеппер была освобождена от работы в универсальном магазине, он стоил семь с половиной центов.
That fact is what makes this story possible.Только благодаря этому и стал возможен наш рассказ.
Otherwise, the extra four cents would have-Иначе на оставшиеся четыре цента можно было бы…
But the plot of nearly all the good stories in the world is concerned with shorts who were unable to cover; so you can find no fault with this one.Но сюжет почти всех хороших рассказов в мире построен на неустранимых препятствиях, поэтому не придирайтесь, пожалуйста.
Hetty mounted with her rib beef to her $3.50 third-floor back.Купив говяжьей грудинки, Хетти поднималась в свою комнату (окно во двор, три доллара пятьдесят центов в неделю).
One hot, savory beef-stew for supper, a night’s good sleep, and she would be fit in the morning to apply again for the tasks of Hercules, Joan of Arc, Una, Job, and Little-Red-Riding-Hood.Порция вкусного, горячего тушеного мяса на ужин, крепкий сон — и утром она будет готова снова искать подвигов Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки.
In her room she got the granite-ware stew-pan out of the 2×4-foot china-er-I mean earthenware closet, and began to dig down in a rat’s-nest of paper bags for the potatoes and onions.В своей комнате она достала из крошечного шкафчика глиняный сотейник и стала шарить во всех кульках и пакетах в поисках картошки и лука.
She came out with her nose and chin just a little sharper pointed.В результате этих поисков нос и подбородок ее заострились еще больше.
There was neither a potato nor an onion.Ни картошки, ни лука!
Now, what kind of a beef-stew can you make out of simply beef?Но разве можно приготовить тушеное мясо из одного мяса?
You can make oyster-soup without oysters, turtle-soup without turtles, coffee-cake without coffee, but you can’t make beef-stew without potatoes and onions.Можно приготовить устричный суп без устриц, черепаший суп без черепах, кофейный торт без кофе, но приготовить тушеное мясо без картофеля и лука совершенно невозможно.
But rib beef alone, in an emergency, can make an ordinary pine door look like a wrought-iron gambling-house portal to the wolf.Правда, в крайнем случае и одна говяжья грудинка может спасти от голодной смерти.
With salt and pepper and a tablespoonful of flour (first well stirred in a little cold water) ’twill serve-’tis not so deep as a lobster ? la Newburg nor so wide as a church festival doughnut; but ’twill serve.Положить соли, перцу и столовую ложку муки, предварительно размешав ее в небольшом количестве холодной воды, и сойдет. Будет не так вкусно, как омары по- ньюбургски, и не так роскошно, как праздничный пирог, но — сойдет.
Hetty took her stew-pan to the rear of the third-floor hall.Хетти взяла сотейник и отправилась в конец коридора.
According to the advertisements of the Vallambrosa there was running water to be found there. Between you and me and the water-meter, it only ambled or walked through the faucets; but technicalities have no place here.Согласно рекламе «Валламброзы», там находился водопровод, но, между нами говоря, он проводил воду не всегда и лишь скупыми каплями; впрочем, техническим подробностям здесь не место.
There was also a sink where housekeeping roomers often met to dump their coffee grounds and glare at one another’s kimonos.Там же была раковина, около которой часто встречались валламброзки, приходившие сюда выплеснуть кофейную гущу и поглазеть на чужие кимоно.
At this sink Hetty found a girl with heavy, gold-brown, artistic hair and plaintive eyes, washing two large «Irish» potatoes.У этой раковины Хетти увидела девушку с густыми темно-золотистыми волосами и жалобным выражением глаз, которая мыла под краном две большие ирландские картофелины.
Hetty knew the Vallambrosa as well as any one not owning «double hextra-magnifying eyes» could compass its mysteries.Мало кто знал «Валламброзу» так хорошо, как Хетти.
The kimonos were her encyclopedia, her «Who’s What?» her clearinghouse of news, of goers and comers.Кимоно были ее энциклопедией, ее справочником, ее агентурным бюро, где она черпала сведения о всех прибывающих и выбывающих.
From a rose-pink kimono edged with Nile green she had learned that the girl with the potatoes was a miniature-painter living in a kind of attic-or «studio,» as they prefer to call it-on the top floor.От одного розового кимоно с зеленой каймой она давно узнала, что девушка с двумя картофелинами — художница, рисует миниатюры, а живет под самой крышей в мансарде, или, как принято выражаться, в студии.
Hetty was not certain in her mind what a miniature was; but it certainly wasn’t a house; because house-painters, although they wear splashy overalls and poke ladders in your face on the street, are known to indulge in a riotous profusion of food at home.Хетти не очень точно знала, что такое миниатюра, но была уверена, что это не дом, потому что маляры, хоть и носят забрызганные краской комбинезоны и на улице всегда норовят заехать своей лестницей вам в лицо, у себя дома, как известно, поглощают огромное количество пищи.
The potato girl was quite slim and small, and handled her potatoes as an old bachelor uncle handles a baby who is cutting teeth.Картофельная девушка была тоненькая и маленькая и обращалась со своими картофелинами, как старый холостяк с младенцем, у которого режутся зубки.
She had a dull shoemaker’s knife in her right hand, and she had begun to peel one of the potatoes with it.В правой руке она держала тупой сапожный нож, которым и начала чистить одну из картофелин.
Hetty addressed her in the punctiliously formal tone of one who intends to be cheerfully familiar with you in the second round.Хетти заговорила с ней самым официальным тоном, но было ясно, что уже со второй фразы она готова сменить его на веселый и дружеский.
«Beg pardon,» she said, «for butting into what’s not my business, but if you peel them potatoes you lose out.— Простите, что я вмешиваюсь не в свое дело, -сказала она, — но если так чистить картошку, очень много пропадает.
They’re new Bermudas. You want to scrape ’em.Это молодая картошка, ее надо скоблить.
Lemme show you.»Дайте, я покажу.
She took a potato and the knife, and began to demonstrate.Она взяла картофелину и нож и начала показывать.
«Oh, thank you,» breathed the artist.— О, благодарю вас, — пролепетала художница.
«I didn’t know.— Я не знала.
And I did hate to see the thick peeling go; it seemed such a waste.Мне и самой было жалко так много срезать.
But I thought they always had to be peeled.Но я думала, что картофель всегда нужно чистить.
When you’ve got only potatoes to eat, the peelings count, you know. «Ведь знаете, когда сидишь на одной картошке, очистки тоже имеют значение.
«Say, kid,» said Hetty, staying her knife, «you ain’t up against it, too, are you?»— Послушайте, дорогая, — сказала Хетти, и нож ее замер в воздухе, — вам что, тоже не сладко приходится?
The miniature artist smiled starvedly.Миниатюрная художница улыбнулась голодной улыбкой.
«I suppose I am.— Да, пожалуй.
Art-or, at least, the way I interpret it-doesn’t seem to be much in demand.Спрос на искусство, во всяком случае на то, которым я занимаюсь, что-то не очень велик.
I have only these potatoes for my dinner.У меня на обед только вот этот картофель.
But they aren’t so bad boiled and hot, with a little butter and salt.»Но это не так уж плохо, если есть его горячим, с солью, и немножко масла.
«Child,» said Hetty, letting a brief smile soften her rigid features, «Fate has sent me and you together.— Дитя мое, — сказала Хетта, и мимолетная улыбка смягчила ее суровые черты, — сама судьба свела нас.
I’ve had it handed to me in the neck, too; but I’ve got a chunk of meat in my, room as big as a lap-dog.Я тоже оказалась на бобах. Но дома у меня есть кусок мяса, величиной с комнатную собачку.
And I’ve done everything to get potatoes except pray for ’em.А картошку я пыталась достать всеми способами, разве только богу не молилась.
Let’s me and you bunch our commissary departments and make a stew of ’em.Давайте объединим наши интендантские склады и сделаем жаркое.
We’ll cook it in my room.Готовить будем у меня.
If we only had an onion to go in it!Теперь бы еще луку достать!
Say, kid, you haven’t got a couple of pennies that’ve slipped down into the lining of your last winter’s sealskin, have you?Как вы думаете, милая, не завалилось ли у вас с прошлой зимы немного мелочи за подкладку котикового манто?
I could step down to the corner and get one at old Giuseppe’s stand.Я бы сбегала за луком на угол к старику Джузеппе.
A stew without an onion is worse’n a matin?e without candy.»Жаркое без лука хуже, чем званый чай без сластей.
«You may call me Cecilia,» said the artist.— Зовите меня Сесилия, — сказала художница.
«No; I spent my last penny three days ago.»— Нет, я уже три дня как истратила последний цент.
«Then we’ll have to cut the onion out instead of slicing it in,» said Hetty.— Значит, лук придется отставить, — сказала Хетти.
«I’d ask the janitress for one, but I don’t want ’em hep just yet to the fact that I’m pounding the asphalt for another job.— Я бы заняла луковицу у сторожихи, да не хочется мне, чтобы они сразу догадались, что я без работы.
But I wish we did have an onion.»А хорошо бы нам иметь луковку!
In the shop-girl’s room the two began to prepare their supper.В комнате продавщицы они занялись приготовлением ужина.
Cecilia’s part was to sit on the couch helplessly and beg to be allowed to do something, in the voice of a cooing ring-dove.Роль Сесилии сводилась к тому, что она беспомощно сидела на кушетке и воркующим голоском просила, чтобы ей разрешили хоть чем-нибудь помочь.
Hetty prepared the rib beef, putting it in cold salted water in the stew-pan and setting it on the one-burner gas-stove.Хетти залила мясо холодной соленой водой и поставила на единственную горелку газовой плитки.
«I wish we had an onion,» said Hetty, as she scraped the two potatoes.— Хорошо бы иметь луковку! — сказала она и принялась скоблить картофель.
On the wall opposite the couch was pinned a flaming, gorgeous advertising picture of one of the new ferry-boats of the P. U. F. F. Railroad that had been built to cut down the time between Los Angeles and New York City one-eighth of a minute.На стене, напротив кушетки, был приколот яркий, кричащий плакат, рекламирующий новый паром железнодорожной линии, построенный с целью сократить путь между Лос- Анжелосом и Нью-Йорком на одну восьмую минуты.
Hetty, turning her head during her continuous monologue, saw tears running from her guest’s eyes as she gazed on the idealized presentment of the speeding, foam-girdled transport.Оглянувшись посреди своего монолога, Хетти увидела, что по щекам ее гостьи струятся слезы, а глаза устремлены на идеализированное изображение несущегося по пенистым волнам парохода.
«Why, say, Cecilia, kid,» said Hetty, poising her knife, «is it as bad art as that?— В чем дело, Сесилия, милая? — сказала Хетти, прерывая работу. — Очень уж скверная картинка?
I ain’t a critic; but I thought it kind of brightened up the room.Я плохой критик, но мне казалось, что она немножко оживляет комнату.
Of course, a manicure-painter could tell it was a bum picture in a minute.Конечно, художница-маникюристка сразу может сказать, что это гадость.
I’ll take it down if you say so.Если хотите, я ее сниму…
I wish to the holy Saint Potluck we had an onion.»Ах, боже мой, если б у нас был лук!
But the miniature miniature-painter had tumbled down, sobbing, with her nose indenting the hard-woven drapery of the couch.Но миниатюрная миниатюристка отвернулась и зарыдала, уткнувшись носиком в грубую обивку.
Something was here deeper than the artistic temperament offended at crude lithography.Здесь таилось что-то более глубокое, чем чувство художника, оскорбленного видом скверной литографии.
Hetty knew.Хетти поняла.
She had accepted her r?le long ago.Она уже давно примирилась со своей ролью.
How scant the words with which we try to describe a single quality of a human being!Как мало у нас слов для описания свойств человека!
When we reach the abstract we are lost.Чем ближе к природе слова, которые слетают с наших губ, тем лучше мы понимаем друг друга.
The nearer to Nature that the babbling of our lips comes, the better do we understand.Выражаясь фигурально, можно сказать, что среди людей есть.
Figuratively (let us say), some people are Bosoms, some are Hands, some are Heads, some are Muscles, some are Feet, some are Backs for burdens.Головы, есть. Руки, есть. Ноги, есть. Мускулы, есть. Спины, несущие тяжелую ношу.
Hetty was a Shoulder.Хетти была Плечом.
Hers was a sharp, sinewy shoulder; but all her life people had laid their heads upon it, metaphorically or actually, and had left there all or half their troubles.Плечо у нее было костлявое, острое, но всю ее жизнь люди склоняли на это плечо своя головы (как метафорически, так и буквально) и оставляли на нем все свои горести или половину их.
Looking at Life anatomically, which is as good a way as any, she was preordained to be a Shoulder.Подходя к жизни с анатомической точки зрения, которая не хуже всякой другой, можно сказать, что Хетти на роду было написано стать Плечом.
There were few truer collar-bones anywhere than hers.Едва ли были у кого-нибудь более располагающие к доверию ключицы.
Hetty was only thirty-three, and she had not yet outlived the little pang that visited her whenever the head of youth and beauty leaned upon her for consolation.Хетти было только тридцать три года, и она еще не перестала ощущать легкую боль всякий раз, как юная хорошенькая головка склонялась к ней в поисках утешения.
But one glance in her mirror always served as an instantaneous pain-killer.Но один взгляд в зеркало неизменно помогал ей, как лучшее болеутоляющее средство.
So she gave one pale look into the crinkly old looking-glass on the wall above the gas-stove, turned down the flame a little lower from the bubbling beef and potatoes, went over to the couch, and lifted Cecilia’s head to its confessional.Так и теперь она строго глянула в потрескавшееся старое зеркало над газовой плиткой, немного убавила огонь под булькающим в сотейнике мясом с картошкой и, подойдя к кушетке, прижала головку Сесилии к своему плечу-исповедальне.
«Go on and tell me, honey,» she said.— Ну, моя хорошая, — сказала она, — выкладывайте все, как было.
«I know now that it ain’t art that’s worrying you.Я теперь вижу, это вас не искусство расстроило.
You met him on a ferry-boat, didn’t you?Вы познакомились с ним на пароме, так ведь?
Go on, Cecilia, kid, and tell your-your Aunt Hetty about it.»Ну же, успокойтесь, Сесилия, милая, и расскажите все своей… своей тете Хетти.
But youth and melancholy must first spend the surplus of sighs and tears that waft and float the barque of romance to its harbor in the delectable isles.Но молодость и печаль должны сначала излить избыток вздохов и слез, что подгоняют барку романтики к желанным островам.
Presently, through the stringy tendons that formed the bars of the confessional, the penitent-or was it the glorified communicant of the sacred flame-told her story without art or illumination.Вскоре, однако, прильнув к жилистой решетке исповедальни, кающаяся грешница — или благословенная причастница священного огня? -просто и безыскусственно повела свой рассказ.
«It was only three days ago.— Это было всего три дня назад.
I was coming back on the ferry from Jersey City.Я возвращалась на пароме из Джерси-Сити.
Old Mr. Schrum, an art dealer, told me of a rich man in Newark who wanted a miniature of his daughter painted.Старый мистер Шрум, торговец картинами, сказал мне, что один богач в Ньюарке хочет заказать миниатюру, портрет своей дочери.
I went to see him and showed him some of my work.Я поехала к нему, показала кое-какие свои работы.
When I told him the price would be fifty dollars he laughed at me like a hyena.Когда я сказала, что миниатюра будет стоить пятьдесят долларов, он расхохотался, как гиена.
He said an enlarged crayon twenty times the size would cost him only eight dollars.Сказал, что портрет углем, в двадцать раз больше моей миниатюры, обойдется ему всего в восемь долларов.
«I had just enough money to buy my ferry ticket back to New York.У меня оставалось денег только на обратный билет в Нью-Йорк.
I felt as if I didn’t want to live another day.Настроение было такое, что не хотелось больше жить.
I must have looked as I felt, for I saw him on the row of seats opposite me, looking at me as if he understood.Вероятно, это видно было по моему лицу, потому что, когда я заметила, что он сидит напротив и смотрит на меня, мне показалось, что он все понимает.
He was nice-looking, but oh, above everything else, he looked kind.Он был красивый, но самое главное — у него было доброе лицо.
When one is tired or unhappy or hopeless, kindness counts more than anything else.Когда чувствуешь себя усталой, или несчастной, или во всем разуверишься, доброта важнее всего.
«When I got so miserable that I couldn’t fight against it any longer, I got up and walked slowly out the rear door of the ferry-boat cabin.Когда мне стало так тяжело, что не было уже сил бороться, я встала и медленно вышла через заднюю дверь каюты.
No one was there, and I slipped quickly over the rail and dropped into the water.На палубе никого не было. Я быстро перелезла через поручни и — бросилась в воду.
Oh, friend Hetty, it was cold, cold!Ах, друг мой Хетти, вода была такая холодная!
«For just one moment I wished I was back in the old Vallambrosa, starving and hoping.На одно мгновение мне захотелось вернуться в нашу «Валламброзу» и снова голодать и надеяться.
And then I got numb, and didn’t care.А потом я вся онемела, и мне стало все равно.
And then I felt that somebody else was in the water close by me, holding me up.А потом я почувствовала, что в воде рядом со мной кто-то есть и поддерживает меня.
He had followed me, and jumped in to save me.Он, оказывается, вышел следом за мной и прыгнул в воду, чтобы спасти меня.
«Somebody threw a thing like a big, white doughnut at us, and he made me put my arms through the hole.Нам бросили какую-то штуку вроде большой белой баранки, и он заставил меня продеть в нее руки.
Then the ferry-boat backed, and they pulled us on board.Потом паром дал задний ход, и нас втащили на палубу.
Oh, Hetty, I was so ashamed of my wickedness in trying to drown myself; and, besides, my hair had all tumbled down and was sopping wet, and I was such a sight.Ах, Хетти, мне было так стыдно — ведь топиться грешно, да к тому же у меня волосы намокли и растрепались и выглядела я, как пугало.
«And then some men in blue clothes came around; and he gave them his card, and I heard him tell them he had seen me drop my purse on the edge of the boat outside the rail, and in leaning over to get it I had fallen overboard.К нам подошло несколько мужчин в синем, и он дал им свою карточку, и я слышала, как он объяснил им, что я уронила сумочку у самого края парома и, перегнувшись за ней через поручни, упала в воду.
And then I remembered having read in the papers that people who try to kill themselves are locked up in cells with people who try to kill other people, and I was afraid.И тут я вспомнила, что читала в газетах, что самоубийц сажают в тюрьму вместе с убийцами, и мне стало очень страшно.
«But some ladies on the boat took me downstairs to the furnace-room and got me nearly dry and did up my hair.Потом какие то женщины увели меня в кочегарку, помогли мне обсушиться и причесали меня.
When the boat landed, he came and put me in a cab.Когда мы причалили, он подошел и посадил меня в кэб.
He was all dripping himself, but laughed as if he thought it was all a joke.Он сам промок до нитки, но смеялся, словно считал все это веселой шуткой.
He begged me, but I wouldn’t tell him my name nor where I lived, I was so ashamed.»Он просил меня сказать ему мое имя и адрес, но я не сказала — уж очень мне было стыдно.
«You were a fool, child,» said Hetty, kindly.— Вы поступили глупо, дорогая, — ласково сказала Хетти.
«Wait till I turn the light up a bit.— Подождите, я чуточку прибавлю огня.
I wish to Heaven we had an onion.»Эх, если бы у нас была хоть одна луковица!
«Then he raised his hat,» went on Cecilia, «and said:— Тогда он приподнял шляпу, — продолжала Сесилия, — и сказал:
‘ Very well. But I’ll find you, anyhow.«Очень хорошо, но я вас все-таки найду.
I’m going to claim my rights of salvage.’Я намерен получить награду за спасение утопающих».
Then he gave money to the cab-driver and told him to take me where I wanted to go, and walked away. What is ‘salvage,’ Hetty?» «The edge of a piece of goods that ain’t hemmed,» said the shop-girl. «You must have looked pretty well frazzled out to the little hero boy.»И он дал кэбмену денег и велел отвезти меня, куда я скажу, и ушел.
«It’s been three days,» moaned the miniature-painter, «and he hasn’t found me yet.»И вот прошло уже три дня, — простонала миниатюристка, — а он еще не нашел меня!
«Extend the time,» said Hetty.— Потерпите, — сказала Хетти.
«This is a big town.— Ведь Нью-Йорк — большой город.
Think of how many girls he might have to see soaked in water with their hair down before he would recognize you.Подумайте, сколько ему нужно пересмотреть вымокших, растрепанных девушек, прежде чем он сможет вас узнать.
The stew’s getting on fine-but oh, for an onion!Мясо наше отлично тушится, но вот луку, луку бы в него!
I’d even use a piece of garlic if I had it.»На худой конец я бы даже чесноку положила.
The beef and potatoes bubbled merrily, exhaling a mouth-watering savor that yet lacked something, leaving a hunger on the palate, a haunting, wistful desire for some lost and needful ingredient.Мясо с картофелем весело булькало, распространяя соблазнительный аромат, в котором, однако, явно не хватало чего-то очень нужного, и это вызывало смутную тоску, неотвязное желание раздобыть недостающий ингредиент.
«I came near drowning in that awful river,» said Cecilia, shuddering.— Я чуть не утонула в этой ужасной реке, — сказала Сесилия вздрогнув.
«It ought to have more water in it,» said Hetty; «the stew, I mean.— Воды маловато, — сказала Хетти. — В жарком то есть.
I’ll go get some at the sink. «Сейчас схожу принесу.
«It smells good,» said the artist.— А как хорошо пахнет! — сказала художница.
«That nasty old North River?» objected Hetty.— Это Северная-то река хорошо пахнет? -возразила Хетти.
«It smells to me like soap factories and wet setter-dogs-oh, you mean the stew.— От нее всегда воняет мыловаренным заводом и мокрыми сеттерами… Ах, вы про жаркое?
Well, I wish we had an onion for it.Да, все бы хорошо, вот только бы еще луку!
Did he look like he had money?»А как вам показалось, деньги у него есть?
«First, he looked kind,» said Cecilia.— Главнее, мне показалось, что он добрый, -сказала Сесилия.
«I’m sure he was rich; but that matters so little.— Я уверена, что он богат, но это совсем не важно.
When he drew out his bill-folder to pay the cab-man you couldn’t help seeing hundreds and thousands of dollars in it.Когда он платил кэбмену, я заметила, что у него в бумажнике были сотни, тысячи долларов.
And I looked over the cab doors and saw him leave the ferry station in a motor-car; and the chauffeur gave him his bearskin to put on, for he was sopping wet.А когда я высунулась из кэба, то увидела, что он сел в автомобиль и шофер дал ему свою медвежью доху, потому что он весь промок.
And it was only three days ago.»И это было только три дня назад.
«What a fool!» said Hetty, shortly.— Какая глупость! — коротко отрезала Хетти.
«Oh, the chauffeur wasn’t wet,» breathed Cecilia.— Но ведь шофер не промок, — пролепетала Сесилия.
«And he drove the car away very nicely.»— И он очень хорошо повел машину.
«I mean you,» said Hetty. «For not giving him your address.»— Я говорю, вы сделали глупость, — сказала Хетти,- что не дали ему адреса.
«I never give my address to chauffeurs,» said Cecilia, haughtily.— Я никогда не даю свой адрес шоферам, -надменно сказала Сесилия.
«I wish we had one,» said Hetty, disconsolately.— А как он нам нужен! — удрученно произнесла Хетти.
«What for?»— Зачем?
«For the stew, of course-oh, I mean an onion.»— Да в жаркое, конечно. Это я все насчет лука.
Hetty took a pitcher and started to the sink at the end of the hall.Хетта взяла кувшин я отправилась к крану в конце коридора.
A young man came down the stairs from above just as she was opposite the lower step.Когда она подошла к лестнице, с верхнего этажа как раз спускался какой-то молодой человек.
He was decently dressed, but pale and haggard.Одет он был прилично, но казался больным и измученным.
His eyes were dull with the stress of some burden of physical or mental woe.В его мутных глазах читалось страдание -физическое или душевное.
In his hand he bore an onion-a pink, smooth, solid, shining onion as large around as a ninety-eight-cent alarm-clock.В руке он держал луковицу, розовую, гладкую, крепкую, блестящую луковицу величиною с девяносто восьмицентовый будильник.
Hetty stopped.Хетта остановилась.
So did the young man.Молодой человек тоже.
There was something Joan of Arc-ish, Herculean, and Una-ish in the look and pose of the shop-lady-she had cast off the r?les of Job and Little-Red-Riding-Hood.Во взгляде и позе продавщицы было что- то от Жанны д’Арк, от Геркулеса, от Уны — роли Иова и Красной Шапочки сейчас не годились Молодой человек остановился на последней ступеньке и отчаянно закашлялся.
The young man stopped at the foot of the stairs and coughed distractedly. He felt marooned, held up, attacked, assailed, levied upon, sacked, assessed, panhandled, browbeaten, though he knew not why.Сам не зная почему, он почувствовал, что его загнали в ловушку, атаковали, взяли штурмом, обложили данью, ограбили, оштрафовали, запугали, уговорили.
It was the look in Hetty’s eyes that did it.Всему виною были глаза Хетти.
In them he saw the Jolly Roger fly to the masthead and an able seaman with a dirk between his teeth scurry up the ratlines and nail it there.Глянув в них, он увидел, как взвился на верхушку мачты черный пиратский флаг и ражий матрос с ножом в зубах взобрался с быстротой обезьяны по вантам и укрепил его там.
But as yet he did not know that the cargo he carried was the thing that had caused him to be so nearly blown out of the water without even a parley.Но молодой человек еще не знал, что причиной, почему он едва не бил пущен ко дну, к даже без переговоров, был его драгоценный груз.
«Beg your pardon,» said Hetty, as sweetly as her dilute acetic acid tones permitted, «but did you find that onion on the stairs?— Прошу прощения, — сказала Хетти настолько сладко, насколько позволял ее кислый голос. -Не нашли ли вы эту луковицу здесь, на лестнице?
There was a hole in the paper bag; and I’ve just come out to look for it.»У меня разорвался пакет с покупками, я как раз вышла поискать ее.
The young man coughed for half a minute.Молодой человек кашлял, не смолкая, добрых полминуты.
The interval may have given him the courage to defend his own property.За это время он, очевидно, набрался мужества, чтобы отстаивать свою собственность.
Also, he clutched his pungent prize greedily, and, with a show of spirit, faced his grim waylayer.Крепко зажав в руке свое слезоточивое сокровище, он дал решительный отпор свирепому грабителю, покушавшемуся на него.
«No,» he said huskily, «I didn’t find it on the stairs.— Нет, — сказал он в нос, — я не нашел ее на лестнице.
It was given to me by Jack Bevens, on the top floor.Мне дал ее Джек Бивенс, который живет на верхнем этаже.
If you don’t believe it, ask him.Если не верите, подите спросите его…
I’ll wait until you do.»Я подожду здесь.
«I know about Bevens,» said Hetty, sourly.— Я знаю Джека Бивенса, — нелюбезно сказала Хетти.
«He writes books and things up there for the paper-and-rags man.— Он пишет книга и вообще всякую чепуху для тряпичников.
We can hear the postman guy him all over the house when he brings them thick envelopes back.Весь дом слышит, как его ругает почтальон, когда приносит ему обратно толстые конверты.
Say-do you live in the Vallambrosa?»Скажите, вы тоже живете в «Валламброзе»?
«I do not,» said the young man. «I come to see Bevens sometimes.— Нет, — ответил молодой человек, — я иногда захожу к Бивенсу.
He’s my friend. I live two blocks west.»Мы с ним друзья, Я живу в двух кварталах отсюда.
«What are you going to do with the onion?-begging your pardon,» said Hetty.— Простите, а что вы собираетесь делать с этой луковицей?
«I’m going to eat it.»— Собираюсь ее съесть,
«Raw?»— Сырую?
«Yes: as soon as I get home.»— Да, как только приду домой.
«Haven’t you got anything else to eat with it?»— У вас там что же, больше нет никакой еды?
The young man considered briefly.Молодой человек на минуту задумался.
«No,» he confessed; «there’s not another scrap of anything in my diggings to eat.— Да, — признался он. — У меня дома нет больше ни крошки.
I think old Jack is pretty hard up for grub in his shack, too. He hated to give up the onion, but I worried him into parting with it.»У старика Джека тоже, кажется, неважно с припасами Ему ужасно не хотелось расставаться с этой луковицей, но я так пристал к нему, что он сдался.
«Man,» said Hetty, fixing him with her world-sapient eyes, and laying a bony but impressive finger on his sleeve, «you’ve known trouble, too, haven’t you?»— Приятель, — сказала Хетти, те сводя с него умудренного жизнью взгляда и положив костлявый, но выразительный палец ему на рукав,- у вас, видно, тоже неприятности, да?
«Lots,» said the onion owner, promptly.— Сколько угодно, — быстро ответил владелец лука.
«But this onion is my own property, honestly come by.— Но эта луковица моя собственность и досталась мне честным путем.
If you will excuse me, I must be going.»Простите, пожалуйста, но я спешу.
«Listen,» said Hetty, paling a little with anxiety.— Знаете что? — сказала Хетти, слегка побледнев он волнения.
«Raw onion is a mighty poor diet.— Сырой лук — это совсем невкусно.
And so is a beef-stew without one.И тушеное мясо без лука — тоже.
Now, if you’re Jack Bevens’ friend, I guess you’re nearly right.Раз вы друг Джека Бивенса, вы, наверно, порядочный человек.
There’s a little lady-a friend of mine-in my room there at the end of the hall.У меня в комнате, в том конце коридора, сидит одна девушка, моя подруга.
Both of us are out of luck; and we had just potatoes and meat between us.Нам обеим не повезло, и у нас на двоих — только кусок мяса и немного картошки.
They’re stewing now. But it ain’t got any soul.Все это уже тушится, но в нем нет души.
There’s something lacking to it.Чего-то не хватает.
There’s certain things in life that are naturally intended to fit and belong together.В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе.
One is pink cheese-cloth and green roses, and one is ham and eggs, and one is Irish and trouble.Ну, например, розовый муслин и зеленые розы, или грудинка и яйца, или ирландцы и беспорядки.
And the other one is beef and potatoes with onions.И еще — тушеное мясо с картошкой и лук.
And still another one is people who are up against it and other people in the same fix.»И еще люди, которым приходится туго, и другие люди в таком же положении.
The young man went into a protracted paroxysm of coughing.Молодой человек опять раскашлялся, и надолго.
With one hand he hugged his onion to his bosom.Одной рукой он прижимал к груди свою луковицу.
«No doubt; no doubt,» said he, at length.— Разумеется, разумеется, — проговорил он, наконец.
«But, as I said, I must be going, because-«— Но я уже сказал вам, что спешу…
Hetty clutched his sleeve firmly.Хетти крепко вцепилась в его рукав.
«Don’t be a Dago, Little Brother. Don’t eat raw onions.— Не ешьте сырой лук, дорогой мой.
Chip it in toward the dinner and line yourself inside with the best stew you ever licked a spoon over.Внесите свою долю в обед, и вы отведаете такого жаркого, какое вам не часто доводилось пробовать.
Must two ladies knock a young gentleman down and drag him inside for the honor of dining with ’em?Неужели две женщины должны свалить с ног молодого джентльмена и затащить его в комнату силой, чтобы он оказал им честь пообедать с ними?
No harm shall befall you, Little Brother.Ничего вам плохого не сделают.
Loosen up and fall into line.»Решайтесь, и пошли.
The young man’s pale face relaxed into a grin.Бледное лицо молодого человека осветилось улыбкой.
«Believe I’ll go you,» he said, brightening.— Ну что же, — сказал он оживляясь.
«If my onion is good as a credential, I’ll accept the invitation gladly. «— Если луковица может служить рекомендацией, я с удовольствием приму приглашение.
«It’s good as that, but better as seasoning,» said Hetty.— Может, может, — сказала Хетти. — И рекомендацией и приправой.
«You come and stand outside the door till I ask my lady friend if she has any objections.Вы только постойте минутку за дверью, я спрошу мою подругу, согласна ли она.
And don’t run away with that letter of recommendation before I come out.»И, пожалуйста, не удирайте никуда со своим рекомендательным письмом.
Hetty went into her room and closed the door.Хетти вошла в свою комнату и закрыла дверь.
The young man waited outside.Молодой человек остался в коридоре.
«Cecilia, kid,» said the shop-girl, oiling the sharp saw of her voice as well as she could, «there’s an onion outside.— Сесилия, дорогая, — сказала продавщица, смазав, как умела, свой скрипучий голос, — там, за дверью, есть лук.
With a young man attached.И при нем молодой человек.
I’ve asked him in to dinner.Я пригласила его обедать.
You ain’t going to kick, are you?»Вы как, не против?
«Oh, dear!» said Cecilia, sitting up and patting her artistic hair.— Ах, боже мой! — сказала Сесилия, поднимаясь и поправляя прическу.
She cast a mournful glance at the ferry-boat poster on the wall.Глаза ее с грустью обратились на плакат с паромом.
«Nit,» said Hetty. «It ain’t him.— Нет, нет, — сказала Хетти, — это не он.
You’re up against real life now.На этот раз все очень просто.
I believe you said your hero friend had money and automobiles.Вы, кажется, сказали, что у вашего героя имеются деньги и автомобили?
This is a poor skeezicks that’s got nothing to eat but an onion.А этот — голодранец, у него только и еды, что одна луковица.
But he’s easy-spoken and not a freshy.Но разговор у него приятный, и он не нахал.
I imagine he’s been a gentleman, he’s so low down now.Скорее всего он был джентльменом, а теперь оказался на мели.
And we need the onion.А ведь лук-то нам нужен!
Shall I bring him in?Ну как, привести его?
I’ll guarantee his behavior.»Я ручаюсь за его поведение.
«Hetty, dear,» sighed Cecilia, «I’m so hungry.— Хетти, милая, — вздохнула Сесилия, — я так голодна!
What difference does it make whether he’s a prince or a burglar? I don’t care.Не все ли равно, принц он или бродяга?
Bring him in if he’s got anything to eat with him.»Давайте его сюда, если у него есть что-нибудь съестное.
Hetty went back into the hall.Хетти вышла в коридор.
The onion man was gone.Луковый человек исчез.
Her heart missed a beat, and a gray look settled over her face except on her nose and cheek-bones.У Хетти замерло сердце, и серая тень покрыла ее лицо, кроме скул и кончика носа.
And then the tides of life flowed in again, for she saw him leaning out of the front window at the other end of the hall.А потом жизнь снова вернулась к ней — она увидела, что он стоит в дальнем конце коридора, высунувшись из окна, выходящего на улицу.
She hurried there.Она поспешила туда.
He was shouting to some one below.Он кричал, обращаясь к кому-то внизу.
The noise of the street overpowered the sound of her footsteps.Уличный шум заглушил ее шаги.
She looked down over his shoulder, saw whom he was speaking to, and heard his words.Она заглянула через его плечо и увидела, к кому он обращается, и расслышала его слова.
He pulled himself in from the window-sill and saw her standing over him.Он обернулся и увидел ее.
Hetty’s eyes bored into him like two steel gimlets.Глаза Хетти вонзились в него, как стальные буравчики.
«Don’t lie to me,» she said, calmly.— Не лгите, — сказала она спокойно.
«What were you going to do with that onion?»— Что вы собирались делать с этим луком?
The young man suppressed a cough and faced her resolutely.Молодой человек подавил приступ кашля и смело посмотрел ей в лицо.
His manner was that of one who had been bearded sufficiently.Было ясно, что он не намерен терпеть дальнейшие издевательства.
«I was going to eat it,» said he, with emphatic slowness; «just as I told you before.»— Я собирался его съесть, — сказал он громко и раздельно, — как уже и сообщил вам раньше.
«And you have nothing else to eat at home?»— И у вас дома больше нечего есть?
«Not a thing.»— Ни крошки.
«What kind of work do you do?»— А чем вы вообще занимаетесь?
«I am not working at anything just now.»— Сейчас ничем особенным.
«Then why,» said Hetty, with her voice set on its sharpest edge, «do you lean out of windows and give orders to chauffeurs in green automobiles in the street below?»— Так почему же, — сказала Хетти на самых резких нотах, — почему вы высовываетесь из окон и отдаете распоряжения шоферам в зеленых автомобилях?
The young man flushed, and his dull eyes began to sparkle.Молодой человек вспыхнул, и его мутные глаза засверкали.
«Because, madam,» said he, in accelerando tones, «I pay the chauffeur’s wages and I own the automobile-and also this onion-this onion, madam.»— Потому, сударыня, — заговорил он, все ускоряя темп, — что я плачу жалованье этому шоферу и автомобиль этот принадлежит мне, так же как и этот лук, да, так же как этот лук!
He flourished the onion within an inch of Hetty’s nose.Он помахал своей луковицей перед самым носом у Хетти.
The shop-lady did not retreat a hair’s-breadth.Продавщица не двинулась с места.
«Then why do you eat onions,» she said, with biting contempt, «and nothing else?»— Так почему же вы едите лук, — спросила она убийственно презрительным тоном, — и ничего больше?
«I never said I did,» retorted the young man, heatedly.— Я этого не говорил, — горячо возразил молодой человек.
«I said I had nothing else to eat where I live.— Я сказал, что у меня дома нет больше ничего съестного.
I am not a delicatessen store-keeper.»Я не держу гастрономического магазина.
«Then why,» pursued Hetty, inflexibly, «were you going to eat a raw onion?»— Так почему же, — неумолимо продолжала Хетти,- вы собирались есть сырой лук?
«My mother,» said the young man, «always made me eat one for a cold.— Моя мать, — сказал молодой человек, — всегда давала мне сырой лук против простуды.
Pardon my referring to a physical infirmity; but you may have noticed that I have a very, very severe cold.Простите, что упоминаю о физическом недомогании, но вы могли заметить, что я очень, очень сильно простужен.
I was going to eat the onion and go to bed.Я собирался съесть эту луковицу и лечь в постель.
I wonder why I am standing here and apologizing to you for it.»И не понимаю, чего ради я стою здесь и оправдываюсь перед вами.
«How did you catch this cold?» went on Hetty, suspiciously.— Где это вы простудились? — подозрительно спросила Хетти.
The young man seemed to have arrived at some extreme height of feeling.Молодой человек, казалось, достиг высшей точки раздражения.
There were two modes of descent open to him-a burst of rage or a surrender to the ridiculous.Спуститься с нее он мог двумя путями: дать волю своему гневу или признать комичность ситуации.
He chose wisely; and the empty hall echoed his hoarse laughter.Он выбрал правильный путь, и пустой коридор огласился его хриплым смехом.
«You’re a dandy,» said he.— Нет, вы просто прелесть, — сказал он.
«And I don’t blame you for being careful.— И я не осуждаю вас за такую осторожность.
I don’t mind telling you.Так и быть, объясню вам.
I got wet.Я промок.
I was on a North River ferry a few days ago when a girl jumped overboard.На днях я переезжал на пароме Северную реку, и какая-то девушка бросилась в воду.
Of course, I-«Я, конечно…
Hetty extended her hand, interrupting his story.Хетти перебила его, протянув руку.
«Give me the onion,» she said.— Отдайте лук, — сказала она.
The young man set his jaw a trifle harder.Молодой человек стиснул зубы.
«Give me the onion,» she repeated.— Отдайте лук, — повторила она.
He grinned, and laid it in her hand.Он улыбнулся и положил луковицу ей на ладонь.
Then Hetty’s infrequent, grim, melancholy smile showed itself.Тогда на лице Хетти появилась редко озарявшая его меланхолическая улыбка.
She took the young man’s arm and pointed with her other hand to the door of her room.Она взяла молодого человека под руку, а другой рукой указала на дверь своей комнаты.
«Little Brother,» she said, «go in there.— Дорогой мой, — сказала она, — идите туда.
The little fool you fished out of the river is there waiting for you.Маленькая дурочка, которую вы выудили из реки, ждет вас.
Go on in.Идите, идите.
I’ll give you three minutes before I come.Даю вам три минуты, а потом приду сама.
Potatoes is in there, waiting.Картошка там и ждет.
Go on in, Onions.»Входи, Лук!
After he had tapped at the door and entered, Hetty began to peel and wash the onion at the sink.Когда он, постучав, вошел в дверь, Хетти очистила луковицу и стала мыть ее под краном.
She gave a gray look at the gray roofs outside, and the smile on her face vanished by little jerks and twitches.Она бросила хмурый взгляд на хмурые крыши за окном, и улыбка медленно сползла с ее лица.
«But it’s us,» she said, grimly, to herself, «it’s us that furnished the beef.»— А все-таки, — мрачно сказала она самой себе, -все-таки мясо-то достали мы.

«Третий ингредиент», анализ новеллы О. Генри

«Третий ингредиент» — новелла американского писателя О. Генри. Впервые она была опубликована в 1908 году в журнале Everebody’s Magazine. Спустя год О. Генри включил этот рассказ в сборник «На выбор». Среди других новелл, вошедших в книгу, — «Как скрывался Черный Билл», «Без вымысла», «Клад».

Как утверждает Альфонсо Смит, биограф и хороший друг писателя, в основе произведения лежат реальные события. Когда О. Генри только переехал в Нью-Йорк, то жил в очень скромной квартире. Однажды Альфонсо Смит обнаружил своего приятеля, оставшимся совершенно без средств к существованию. Писатель был настолько голодным, что даже не мог завершить рассказ, над которым работал, и ходил взад и вперед по лестничной площадке между комнатами. Из одной квартиры доносился запах еды, только усиливавший его муки. Вскоре дверь отворилась, молодая девушка пригласила О. Генри разделить с ней ужин. По ее словам, она приготовила слишком много мяса, и в одиночку ей с ним не справиться. Писатель принял приглашение. Вместе они поели рагу, которое было сделано из печени, почек и сердца теленка. Через несколько дней О. Генри пришел к этой девушке, чтобы в качестве благодарности пригласить ее на более сытный ужин, но обнаружил, что она ушла, не оставив адреса.

По мнению ряда исследователей, «Третий ингредиент» — новелла, в которой О. Генри демонстрирует ироничный взгляд на тему европейской народной сказки «Каменный суп». В ней голодные странники убеждают каждого жителя деревушки дать немного продуктов, после чего готовят вкусный и питательный суп на всех. Причем изначально у странников был только котелок, в который они налили воду и положили камень. Сказка доносит до читателей, насколько важны и ценны совместные действия. В «Третьем ингредиенте» у главной героини изначально был только кусок мяса. Впоследствии ей удалось добыть у других персонажей картофель и лук, чтобы приготовить отличный ужин. Правда, в новелле О. Генри нет элемента обмана, как в случае с «Каменным супом». Главная героиня получает продукты абсолютно честным путем.

Рассказ «Третий ингредиент» характеризуется двуплановым ходом сюжета. Одновременно идет развитие двух линий. Первая – низменно-бытовая. Главная героиня – Хетти Пеппер, которую только уволили с работы. На последние деньги она покупает кусок мяса, чтобы потушить его на ужин. Вот только есть проблема: у нее дома нет ни картофеля, ни лука, а без них блюдо не получится таким, каким должно быть в идеале. Вторая линия – возвышенно-значительная. Речь идет об истории знакомства бедной художницы и состоятельного молодого человека, которые полюбили друг друга на пароме через Гудзон.

За счет комбинации двух сюжетных линий разные читатели могут по-разному воспринять новеллу. Кто-то прочтет рассказ о любви с хэппи-эндом. Для других «Третий ингредиент» станет историей о не очень молодой и не слишком красивой нью-йоркской женщине, оставшейся без работы и без денег. Хетти Пеппер выступает в качестве доброго помощника, благодаря которому происходит воссоединение влюбленных. Именно Хетти – основной ингредиент сюжета, как купленный ею кусок мяса – главный компонент ужина. Вместе с тем Пеппер отведена роль третьего лишнего в любовной истории, на нее не распространяется счастливый конец новеллы.

«Третий ингредиент» — одновременно грустная и забавная история с сентиментальным оттенком. О. Генри выстроил новеллу таким образом, чтобы растрогать и развлечь читателя, вместе с тем напомнив ему про истинные жизненные ценности.

  • «Дары волхвов», художественный анализ рассказа О.Генри
  • «Последний лист», художественный анализ рассказа О.Генри
  • «Дары волхвов», краткое содержание рассказа О.Генри
  • «Последний лист», краткое содержание рассказа О.Генри
  • О. Генри, краткая биография
  • «Зелёная дверь», анализ новеллы О. Генри
  • «Фараон и хорал», анализ рассказа О. Генри
  • «Дороги, которые мы выбираем», анализ рассказа О. Генри
  • «Девушка», анализ новеллы О. Генри
  • «Через двадцать лет», анализ новеллы О. Генри
  • «Пока ждет автомобиль», анализ рассказа О. Генри
  • «Пурпурное платье», анализ новеллы О. Генри
  • «Кактус», анализ рассказа О. Генри
  • «Комната на чердаке», анализ новеллы О. Генри
  • «Золото и любовь», анализ новеллы О. Генри

По писателю: О. Генри


Pot roast, или тушёное мясо в стиле янки (О. Генри. «Третий ингредиент»)

«Любовь любовью, а обед по расписанию!» — гласит народная мудрость, и в такие дни, как сегодня, с ней особенно трудно не согласиться. Романтическое содержание этой истории искушало меня попридержать её до 14 февраля, но верность принципу, озвученному выше, оказалась сильнее. И правда, как можно думать о каких-то глупостях, когда мясо уже побулькивает в кастрюльке и нужно срочно подыскать ему подходящую компанию!

Утонченные черты лица — типичный признак человека, получившего расчет в универсальном магазине, где он проработал четыре года, и оставшегося с пятнадцатью центами в кармане…
Сегодня утром фунт говяжьей грудинки стоит шесть центов. Но в тот день, когда Хетти Пеппер была освобождена от работы в универсальном магазине, он стоил семь с половиной центов. Только благодаря этому и стал возможен наш рассказ. Иначе на оставшиеся четыре цента можно было бы…
Но сюжет почти всех хороших рассказов в мире построен на неустранимых препятствиях, поэтому не придирайтесь, пожалуйста.

Имея на руках скромную сумму при весьма туманных перспективах, как бы вы ею распорядились? Возможно, постарались бы максимально сэкономить и выкроить хоть пару центов на непредвиденные расходы. Наверняка по цене говяжьей грудинки можно было бы приобрести пару килограммов картошки. Но не такова Хетти Пеппер! Она знает, что от подобных компромиссов толку мало. Чтобы найти выход из положения, нужны силы, а чтобы были силы, нужно качественно питаться. То есть, как минимум, есть мясо.

Купив говяжьей грудинки, Хетти поднималась в свою комнату (окно во двор, три доллара пятьдесят центов в неделю). Порция вкусного, горячего тушеного мяса на ужин, крепкий сон — и утром она будет готова снова искать подвигов Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки.

Отруб, который выбирает Хетти, всё-таки из дешёвых — говяжья грудинка (rib beef в оригинале). Это мясо слишком жёсткое для жарки и запекания, зато в процессе долгого тушения оно раскрывает весь свой питательный и вкусовой потенциал, который на самом деле огромен. Я сделала выбор в пользу грудинки без кости (brisket) и могу сказать, что это то, что нужно. Можно использовать, в принципе, любой кусок мяса, предназначенный для тушения (не только говядину). Главное, чтобы в нём было много соединительной ткани и не слишком много жира (излишки лучше срезать перед приготовлением).

В своей комнате она достала из крошечного шкафчика глиняный сотейник и стала шарить во всех кульках и пакетах в поисках картошки и лука. В результате этих поисков нос и подбородок ее заострились еще больше.
Ни картошки, ни лука! Но разве можно приготовить тушеное мясо из одного мяса? Можно приготовить устричный суп без устриц, черепаший суп без черепах, кофейный торт без кофе, но приготовить тушеное мясо без картофеля и лука совершенно невозможно.

Очевидно, блюдо, которое задумала приготовить Хетти, — простейший вариант pot roast. Оно представляет собой мясо, тушёное одним большим куском с добавлением овощей. В Северной Америке это блюдо известно как Yankee pot roast, и овощи являются такой же неотъемлемой его частью, как мясо. Стандартный вариант подразумевает использование картофеля, моркови и лука. Хетти, похоже, привыкла к более скромной редакции, но согласиться на ещё меньшее — это уж слишком!

Надо сказать, что встречаются и гораздо более сложносочинённые рецепты этого блюда. Тогда в ход идут сельдерей, грибы и другие овощи. Добавление томатов, например, за счёт содержащейся в них кислоты способствует размягчению мясных волокон в процессе тушения. Иногда часть овощей соединяют с мясом в самом начале приготовления — тогда они успевают отдать мясу свой вкус и совершенно развариться, став частью соуса. Оставшиеся овощи добавляют, как обычно, ближе к концу приготовления, и они сохраняют свою форму. Сегодня нам не до жиру, поэтому придётся следовать классической схеме и отложить добавление овощей — ведь их ещё нужно где-то раздобыть.

Правда, в крайнем случае и одна говяжья грудинка может спасти от голодной смерти. Положить соли, перцу и столовую ложку муки, предварительно размешав ее в небольшом количестве холодной воды, и сойдет. Будет не так вкусно, как омары по-ньюбургски, и не так роскошно, как праздничный пирог, но — сойдет.
Хетти взяла сотейник и отправилась в конец коридора.
…У этой раковины Хетти увидела девушку с густыми темно-золотистыми волосами и жалобным выражением глаз, которая мыла под краном две большие ирландские картофелины.

Итак, начинать в любом случае нужно с мяса. Важный подготовительный этап: его нужно обжарить на сильном огне со всех сторон до образования золотисто-коричневой корочки. Это придаст готовому мясу более насыщенный вкус, а также более привлекательный вид (ну, это приятный бонус).

— Дитя мое, — сказала Хетти, и мимолетная улыбка смягчила ее суровые черты, — сама судьба свела нас. Я тоже оказалась на бобах. Но дома у меня есть кусок мяса, величиной с комнатную собачку. А картошку я пыталась достать всеми способами, разве только богу не молилась. Давайте объединим наши интендантские склады и сделаем жаркое. Готовить будем у меня. Теперь бы еще луку достать! Как вы думаете, милая, не завалилось ли у вас с прошлой зимы немного мелочи за подкладку котикового манто? Я бы сбегала за луком на угол к старику Джузеппе. Жаркое без лука хуже, чем званый чай без сластей.
— Зовите меня Сесилия, — сказала художница. — Нет, я уже три дня как истратила последний цент.
— Значит, лук придется отставить, — сказала Хетти. — Я бы заняла луковицу у сторожихи, да не хочется мне, чтобы они сразу догадались, что я без работы. А хорошо бы нам иметь луковку!

Важно правильно подобрать посуду для приготовления. Хетти использует глиняный сотейник, я по её примеру взяла небольшую керамическую кастрюльку. Но подойдёт вообще любая ёмкость с толстым дном и плотно прилегающей крышкой. Если у вас есть казан или утятница — берите казан или утятницу.

В комнате продавщицы они занялись приготовлением ужина. Роль Сесилии сводилась к тому, что она беспомощно сидела на кушетке и воркующим голоском просила, чтобы ей разрешили хоть чем-нибудь помочь.
Хетти залила мясо холодной соленой водой и поставила на единственную горелку газовой плитки.
— Хорошо бы иметь луковку! — сказала она и принялась скоблить картофель.

Если есть духовка, можно готовить это жаркое в ней (температура в диапазоне 150-180 ºC, не выше, крышка плотно закрыта). Но в комнатушке Хетти — только газовая плитка с единственной горелкой. Это не проблема: при использовании толстостенной посуды результат будет тот же.

Мясо с картофелем весело булькало, распространяя соблазнительный аромат, в котором, однако, явно не хватало чего-то очень нужного, и это вызывало смутную тоску, неотвязное желание раздобыть недостающий ингредиент.
— Я чуть не утонула в этой ужасной реке, — сказала Сесилия вздрогнув.
— Воды маловато, — сказала Хетти. — В жарком то есть. Сейчас схожу принесу.
— А как хорошо пахнет! — сказала художница.
— Это Северная-то река хорошо пахнет? — возразила Хетти. — От нее всегда воняет мыловаренным заводом и мокрыми сеттерами… Ах, вы про жаркое? Да, все бы хорошо, вот только бы еще луку!

Готовое мясо должно получиться настолько мягким, что его можно будет резать с помощью одной лишь вилки. Что же касается консистенцией овощей, то это, во-первых, дело вкуса, а во-вторых, зависит от трёт факторов: изначальных характеристик овощей, способа нарезки и времени их добавления в общий «котёл». Так, если вы хотите, чтобы картофель сохранил целостность, выбирайте сорта с относительно низким содержанием крахмала. Указанное ниже время приготовления рассчитано именно на такой вариант.

Когда она подошла к лестнице, с верхнего этажа как раз спускался какой-то молодой человек. Одет он был прилично, но казался больным и измученным. В его мутных глазах читалось страдание — физическое или душевное. В руке он держал луковицу, розовую, гладкую, крепкую, блестящую луковицу величиною с девяносто восьмицентовый будильник.
Хетти остановилась. Молодой человек тоже. Во взгляде и позе продавщицы было что-то от Жанны д’Арк, от Геркулеса, от Уны — роли Иова и Красной Шапочки сейчас не годились. Молодой человек остановился на последней ступеньке и отчаянно закашлялся. Сам не зная почему, он почувствовал, что его загнали в ловушку, атаковали, взяли штурмом, обложили данью, ограбили, оштрафовали, запугали, уговорили. Всему виною были глаза Хетти. Глянув в них, он увидел, как взвился на верхушку мачты черный пиратский флаг и рыжий матрос с ножом в зубах взобрался с быстротой обезьяны по вантам и укрепил его там. Но молодой человек еще не знал, что причиной, почему он едва не был пущен ко дну, и даже без переговоров, был его драгоценный груз.

В целом, общее время приготовления — 3 часа. Овощи добавляются за 40-60 минут до конца.

— Знаете что? сказала Хетти, слегка побледнев он волнения.  Сырой лук это совсем невкусно. И тушеное мясо без лука тоже. Раз вы друг Джека Бивенса, вы, наверно, порядочный человек. У меня в комнате, в том конце коридора, сидит одна девушка, моя подруга. Нам обеим не повезло, и у нас на двоих только кусок мяса и немного картошки. Все это уже тушится, но в нем нет души. Чего-то не хватает. В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе. Ну, например, розовый муслин и зеленые розы, или грудинка и яйца, или ирландцы и беспорядки.
И еще тушеное мясо с картошкой и лук. И еще люди, которым приходится туго, и другие люди в таком же положении.

Тушёное мясо в стиле янки (Yankee pot roast)

Ингредиенты

  • 700 г говяжьей грудинки без кости (brisket)
  • 2 крупные картофелины
  • 1 большая луковица
  • 1 ст. л. муки
  • Соль и перец по вкусу

Приготовление

  1. Кусок говядины слегка смазать растительным маслом и обжарить со всех сторон на сильном огне. Можно сделать это непосредственно в той посуде, в которой мясо будет тушиться, если она подходит для такого использования (чугунная, например, подходит). Я тушу мясо в керамической кастрюльке, для жарки на сильном огне она не годится, поэтому я обжарила свой кусок на отдельной сковороде.
  2. Поместить мясо в толстостенную кастрюлю с плотно прилегающей крышкой, налить воды так, чтобы она доходила примерно до середины мясного куска (мне потребовалось около 250 мл). Довести до кипения и убавить огонь до минимума. Посолить, при желании добавить перец, плотно накрыть крышкой и оставить тушиться 2 часа. Через час перевернуть мясо, чтобы теперь другая его сторона оказалась в воде. При необходимости можно подбавлять воду, если она будет сильно выкипать (хотя при правильном режиме приготовления этого происходить не должно).
  3. Тем временем почистить картофель и лук. Картошку нарезать небольшими ломтиками, лук — полукольцами.
  4. Через два часа после начала приготовления (или чуть больше) всыпать в кастрюлю лук и картофель, стараясь распределить их по возможности равномерно, так, чтобы большая часть оказалась в воде. Накрыть крышкой и готовить ещё около часа.
  5. Незадолго до конца приготовления отлить немного жидкости в отдельную ёмкость и разболтать в ней муку, избегая образования комочков. Добавить обратно в кастрюлю, размешать и прогреть.

Хетти перебила его, протянув руку.
 Отдайте лук, — сказала она.
Молодой человек стиснул зубы.
 Отдайте лук, — повторила она.
Он улыбнулся и положил луковицу ей на ладонь. Тогда на лице Хетти появилась редко озарявшая его меланхолическая улыбка. Она взяла молодого человека под руку, а другой рукой указала на дверь своей комнаты.
 Дорогой мой, — сказала она, — идите туда. Маленькая дурочка, которую вы выудили из реки, ждет вас. Идите, идите. Даю вам три минуты, а потом приду сама. Картошка там и ждет. Входи, Лук!
Когда он, постучав, вошел в дверь, Хетти очистила луковицу и стала мыть ее под краном. Она бросила хмурый взгляд на хмурые крыши за окном, и улыбка медленно сползла с ее лица.
 А все-таки, — мрачно сказала она самой себе, — все-таки мясо-то достали мы.

Английский с О. Генри. Третий ингредиент / O. Henry. The Third Ingredient

Покупка в один клик

Как читать?

Ридер

Хочу читать на ридере PocketBook

1. Зарегистрируйтесь в нашем магазине и купите интересующую вас книгу. 2. Откройте на ридере сервис «PocketBook Cloud», используя логин и пароль от нашего магазина. 3. Книга автоматически загружена в «Библиотеку» ридера. Приятного чтения!

IOS/Android

Хочу читать на смартфоне/планшете IOS/Android

1. Зарегистрируйтесь в нашем магазине и купите книгу. 2. Скачайте бесплатное приложение PocketBook Reader для iOS или Android. 3. Зарегистрируйтесь, используя логин и пароль от нашего магазина. 4. Книга автоматически загружена в папку «Книги» приложения.

Скачивание

1. Зарегистрируйтесь в нашем магазине и купите книгу. 2. После оплаты, в Личном кабинете или в Письме нажмите «Скачать». 3. Скачанный файл находится в папке «Загрузки/Downloads» вашего компьютера и может быть загружен на смартфон или в ридер с помощью USB кабеля.

Браузер

Хочу читать в браузере

1. Зарегистрируйтесь в нашем магазине и купите книгу. 2. Зайдите на cloud.pocketbook.digital используя логин и пароль от нашего магазина. 3. Книга автоматически загружена в веб-ридер и готова к чтению.

Электронная книга

Форматы: pdf-файл

Пробный фрагмент —
Скачивание

Ограничение по возрасту: 12+

Описание

Характеристики

В предлагаемый сборник вошли такие известные рассказы О. Генри, как «Дары волхвов», «Дороги, которые мы выбираем», «Третий ингредиент», «Последний лист» и другие. Герои их – подчас скромные и неприметные люди, но лучшие качества человеческой души: благородство, бескорыстие, преданность, доброта, самоотверженность – свойственны им гораздо чаще, чем представителям сильных мира сего.

  • Тип книги: Электронная книга
  • ISBN: 978-5-7873-1140-2
  • Количество страниц: 1
  • Издатель: Не указан
  • Автор: О. Генри
  • Провайдер: litres
  • Форматы: pdf-файл
  • Ограничение по возрасту: 12+
  • Подарок: Нет

На выбор (О. Генри) — слушать аудиокнигу онлайн

01. Третий ингредиент

02. Как скрывался Черный Билл

03. Без вымысла

04. Прагматизм чистейшей воды

05. Чтиво

06. Клад

07. Негодное правило

08. Разные школы

09. «Роза Южных штатов»

10. О старом негре, больших карманных часах и вопросе, который остался открытым

11. Он долго ждал

12. Момент победы

13. Охотник за головами

14. Лукавый горожанин

Книга «Английский с О. Генри. Третий ингредиент»

Английский с О. Генри. Третий ингредиент

В предлагаемый сборник вошли такие известные рассказы О. Генри, как «Дары волхвов», «Дороги, которые мы выбираем», «Третий ингредиент», «Последний лист» и другие. Герои их — подчас скромные и неприметные люди, но лучшие качества человеческой души: благородство, бескорыстие, преданность, доброта, самоотверженность — свойственны им гораздо чаще, чем представителям сильных мира сего. Текст рассказов адаптирован по методу Ильи Франка: снабжен транскрипцией, дословным переводом на русский язык и необходимым лексико-грамматическим комментарием. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь. Для широкого круга лиц, изучающих английский язык и интересующихся культурой англоязычных стран.

Поделись с друзьями:
Издательство:
Издательство ВКН
Год издания:
2017
Место издания:
Москва
Язык текста:
английский
Редактор/составитель:
Сарапов М.
Тип обложки:
Мягкая обложка
Формат:
84х108 1/32
Размеры в мм (ДхШхВ):
200×130
Вес:
195 гр.
Страниц:
320
Тираж:
2000 экз.
Код товара:
902494
Артикул:
200326
ISBN:
978-5-7873-1140-2
В продаже с:
18.10.2017
Аннотация к книге «Английский с О. Генри. Третий ингредиент»:
В предлагаемый сборник вошли такие известные рассказы О. Генри, как «Дары волхвов», «Дороги, которые мы выбираем», «Третий ингредиент», «Последний лист» и другие. Герои их — подчас скромные и неприметные люди, но лучшие качества человеческой души: благородство, бескорыстие, преданность, доброта, самоотверженность — свойственны им гораздо чаще, чем представителям сильных мира сего.
Текст рассказов адаптирован по методу Ильи Франка: снабжен транскрипцией, дословным переводом на русский язык и необходимым лексико-грамматическим комментарием.
Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.
Для широкого круга лиц, изучающих английский язык и интересующихся культурой англоязычных стран. Читать дальше…

( PDF ) Третий Ингредиент

много за неделю находятся в его руках.

Этот конкретный покупатель был способным, хладнокровным, безличным, молодым, лысым человеком. Когда он

шел по проходам своего отдела, казалось, что он плывет по морю жасмина,

, а белые облака, вышитые машинной вышивкой, плыли вокруг него. Слишком много сладостей приносят

переедание. Он смотрел на невзрачное лицо Хетти Пеппер, изумрудные глаза и волосы цвета шоколада

как на желанный оазис зелени в пустыне приторной красоты.В тихом углу прилавка

он любезно ущипнул ее за руку, на три дюйма выше локтя. Она ударила его за три

фута одним сильным ударом своей мускулистой и не особенно лилиево-белой правой руки. Итак, теперь

вы знаете, почему Хетти Пеппер вышла из «Самого большого магазина» за тридцать минут, имея в сумочке

один цент и пятицентовик.

В утренних котировках указана цена говяжьих ребер на уровне шести центов за (у мясника) фунт. Но

день, когда Хетти была «освобождена» Б.С. цена была семь с половиной центов. Факт

делает эту историю возможной. В противном случае лишние четыре цента были бы…

Но сюжет почти всех хороших историй в мире связан с короткометражками, которых

не смогли охватить; так что вы не можете найти ошибку с этим.

Хетти со своими ребрышками забралась на спину третьего этажа за 3,50 доллара. Одна горячая, пикантная тушеная говядина на

ужин, хороший ночной сон, и утром она будет готова снова подать заявку на задания

Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки. -Капот.

В своей комнате она достала гранитную кастрюлю из фарфоровой посуды размером 2х4 фута — э-э — я имею в виду

фаянсового чулана и начала копаться в крысином гнезде из бумажных пакетов для картошки. и

лук. Она вышла с носом и подбородком чуть острее.

Не было ни картошки, ни лука. Теперь, что за говядина- Тушенка вы можете разобрать

просто говядины? Можно приготовить устричный суп без устриц, черепаховый суп без черепах,

кофейный пирог без кофе, но нельзя приготовить тушеную говядину без картофеля и лука.

Но одно только говяжье ребро, в случае крайней необходимости, может сделать обыкновенную сосновую дверь похожей на кованый

железный портал игорного дома для волка. С солью и перцем и столовой ложкой муки

(сначала хорошо размешать в небольшом количестве холодной воды) он будет служить — он не такой глубокий, как омар по-ньюбургски

, и не такой широкий, как пончик церковного праздника; но ’twill служить.

Хетти отнесла свою кастрюлю в конец холла третьего этажа. Согласно объявлениям

Валламброзы, там была проточная вода.Между вами и мной и водомером

, он только бродил или ходил через краны; но технические детали здесь неуместны

. Также была раковина, где горничные часто собирались, чтобы высыпать кофейную гущу

и пялиться на кимоно друг друга.

В этой раковине Хетти нашла девушку с густыми золотисто-каштановыми артистическими волосами и жалобными глазами,

моющую две большие «ирландские» картофелины. Хетти знала Валламброзу так же хорошо, как любой другой, кто не обладал «двойными шестикратно увеличивающими глазами», мог постигать ее тайны.Кимоно были

ее энциклопедией, ее «Кто есть что?» ее информационный центр новостей, посетителей и посетителей.

По розово-розовому кимоно с нильской окантовкой она узнала, что девушка с картошкой

была художницей-миниатюристкой, живущей на своего рода чердаке — или «мастерской», как они предпочитают называть

это- -на верхнем этаже. Хетти сомневалась, что такое миниатюра; но это точно

Третий ингредиент: резюме и персонажи

История Хетти

История рассказывается с точки зрения Хетти , или точки зрения.Ее только что уволили с работы в универмаге, где она проработала четыре года. Сначала ее нанимают, потому что она выделяется из толпы, а увольняют, потому что она выделяется среди покупателей, прогуливающихся по магазину. Покупатель щиплет ее за локоть, и она шлепает его через всю комнату. Хетти не та женщина, с которой можно связываться!

После увольнения у нее едва хватает денег, чтобы купить кусок тушеного мяса, но когда она приходит домой, она понимает, что у нее нет ни картошки, ни лука, и, как говорит О.Генри говорит нам: «Вы не можете приготовить тушеную говядину без картофеля и лука». Однако Хетти приходится обходиться, потому что у нее нет денег, чтобы купить любой ингредиент.

Когда она идет за водой, чтобы отварить мясо, она сталкивается с молодой женщиной, пытающейся чистить картошку. Хетти показывает ей, как это сделать правильно, и предлагает соединить ее мясо с картофелем молодой женщины, чтобы они обе могли потушить. Молодую женщину зовут Сесилия, художница, которая рисует миниатюры и тоже очень бедна.

Приготовление рагу

Когда две женщины возвращаются в квартиру Хетти, Хетти начинает готовить рагу, сетуя на отсутствие у них лука.Вскоре Сесилия ломается, увидев изображение парома, и Хетти идет спросить, что случилось. О. Генри комментирует, что «Хетти — это Плечо …», имея в виду, что она из тех людей, которым другие люди любят рассказывать о своих проблемах.

Похоже, это относится и к Сесилии. Сесилия рассказывает Хетти, что три дня назад, после того как ей отказали в покраске, она попыталась спрыгнуть с парома и утопиться. Ее спасает молодой человек, но ей так стыдно за содеянное, что она отказывается назвать ему свое имя или адрес.Он все равно обещает найти ее, но через три дня этого не происходит, и она очень расстроена.

Хетти просит дать мужчине больше времени, ведь Нью-Йорк — большой город! Потом она продолжает сетовать на отсутствие у них луковицы.

Сесилия прыгает с парома из Нью-Джерси.

Последний ингредиент

Хетти снова идет за водой. На этот раз она сталкивается с молодым человеком, несущим лук — то, что им нужно! Она убеждает его присоединиться к ним и добавить лук в их рагу.Устранив его присутствие с Сесилией, Хетти находит мужчину, разговаривающего со своим шофером на улице. Она задает несколько вопросов, чтобы подтвердить свои подозрения, и оказывается права — молодой человек — это тот самый молодой человек, которого ждала Сесилия. Она отправляет его внутрь, туда, где сидит Сесилия.

Роли персонажей

Рагу в этой истории служит метафорой для персонажей. По мере того, как ингредиенты объединяются, рагу (и сюжет) становятся богаче, и персонажи также собираются вместе, чтобы заполнить историю.Как в рагу три ингредиента, так и в нем три главных героя.

Первая — Хетти. Она получает мясо для рагу, и она является «мясом» истории. Она даже комментирует это, говоря: «Но это мы… обеспечиваем говядину». История рассказывается с ее точки зрения, и именно она находит Сесилию, приводит ее к себе и утешает. Позже она находит молодого человека. Она буквально собирает ингредиенты для рагу, а в процессе сближает и других персонажей.

Второй ингредиент — Сесилия. Она добавляет свой картофель в рагу и служит второстепенным ингредиентом в истории. Она добавляет глубины и эмоций своим рассказом о прыжке с лодки, но, поскольку она не воссоединилась с молодым человеком, она заставляет читателей все еще чего-то ждать.

Последнее «что-то» проявляется в виде молодого человека с луковицей. Он добавляет третий ингредиент в тушеное мясо (отсюда и название!), доводя его до совершенства. Он также собирает воедино все части истории, выслеживая Сесилию.В конце концов, все ингредиенты тушеного мяса и истории вместе оказываются в квартире Хетти.

Краткое содержание урока

«Третий ингредиент» рассказывается с точки зрения Хетти, главного персонажа . Хетти служит посредником для других персонажей, в конце концов сводя их всех вместе, когда она собирает ингредиенты для своего тушеного мяса. Она находит Сесилию, пытающуюся почистить картошку, и возвращает ее, чтобы добавить картошку в тушеное мясо, которое уже есть у Хетти.Затем Сесилия не выдерживает и рассказывает Хетти, что три дня назад она спрыгнула с парома и была спасена молодым человеком. Сесилия ждет, пока молодой человек ее найдет. Позже Хетти находит в холле молодого человека с луком и убеждает его добавить лук в их рагу. Оказывается, это тот самый молодой человек, которого ждет Сесилия. В конце концов, Хетти готовит полное рагу и объединяет все ингредиенты и персонажей.

Третий ингредиент О. Генри

Уильям Сидней Портер использует псевдоним «О.Генри», чтобы удивить концовки, официально подписанные как Сидней Портер. Его биография показывает, где он черпал вдохновение для своих персонажей. Их голоса и его язык были продуктами его эпохи.

Он родился в 1862 году в Гринсборо, Северная Каролина. Когда ему было три года, его мать умерла от туберкулеза Он бросил школу в пятнадцать лет, проработал пять лет в доме своего дяди d

Уильям Сидней Портер дает псевдоним «О. Генри», чтобы удивить концовки, официально подписанные как Сидней Портер. Его биография показывает, где он черпал вдохновение для своих персонажей.Их голоса и его язык были продуктами его эпохи.

Он родился в 1862 году в Гринсборо, Северная Каролина. Когда ему было три года, его мать умерла от туберкулеза. Он бросил школу в пятнадцать, проработал пять лет в аптеке своего дяди, а затем два года на овцеводческом ранчо в Техасе.

В 1884 году он уехал в Остин, где работал в агентстве недвижимости, церковном хоре и четыре года проработал чертежником в Генеральном земельном управлении. Его жена и первенец умерли, но дочь Маргарет пережила его.

После того, как ему не удалось основать небольшой юмористический еженедельник, он работал в плохо управляемом банке. Когда его счета не сравнялись, его обвинили в этом и уволили.

В Хьюстоне он проработал несколько лет, пока — ему приказали предстать перед судом за растрату — он бежал в Новый Орлеан, а оттуда в Гондурас.

Через два года вернулся из-за болезни жены. Задержанный, Портер отсидел несколько месяцев больше трех лет в тюрьме в Колумбусе, штат Огайо. Во время своего заключения он написал десять рассказов, в том числе Торговец блэкджеком , Очарованный поцелуй и Двойственность Харгрейвса .

В 1899 году издательство МакКлюра опубликовало Рождественскую историю Свистящего Дика и Правление Джорджии .

Находясь в Питтсбурге, штат Пенсильвания, он отправлял рукописи нью-йоркским редакторам. Весной 1902 года журнал Ainslee’s Magazine предложил ему регулярный доход, если он переедет в Нью-Йорк.

Менее чем за восемь лет он стал автором бестселлеров сборников рассказов. Капуста и короли появились первыми в 1904 году; затем Четыре миллиона ; Лампа с отделкой и Сердце Запада в 1907 году; Голос города в 1908 году; Дороги Судьбы и Варианты в 1909, Строго Деловые и Вихри в 1910.Посмертно изданные сборники включают The Gentle Grafter о мошеннике Джеффе Питерсе; Rolling Stones и Беспризорники ; а в 1936 г. — рассказы без подписи.

Другие были вознаграждены в финансовом отношении больше. Retrieved Reformation о взломщике сейфов Джимми Валентайне получил 250 долларов; шесть лет спустя — 500 долларов за права на драму, что дало драматургу Полу Армстронгу гонорар в размере более 100 000 долларов. Многие истории были экранизированы.

Что такое Краткое изложение сюжета «Третий ингредиент» О.Генри?

  • О чем рождественская история О. Генри «Дар волхвов»?

    Торжества

    Бедная, но очень преданная молодая пара Джим и Делла живут в маленькой квартирке в Нью-Йорке. С приближением Рождества…

  • Каково краткое изложение сюжета «Мира Рамоны»?

    Художественная литература

    Мир Рамоны — это, по сути, вымышленный роман, написанный Беверли Клири.Этот роман был первым…

  • Каково краткое изложение токсина Робином Куком?

    Домашние животные

    Маленькая дочь врача умерла, съев испорченное мясо в ресторане быстрого питания. Он решает…

  • Что такое краткое изложение сюжета для Verger?

    Художественная литература

    Новый викарий церкви св. Петра поражен, узнав, что давно служивший Верже, Альберт Форман…

  • Каково краткое изложение стихотворения Евы Мерриам «Отпечаток пальца»?

    Поэзия

    Речь идет о том, чтобы быть уникальным человеком, а не следовать тому, что делают все. КАЖДЫЙ УНИКАЛЬНЫЙ В СВОЕМ…

  • Что такое краткое изложение сюжета Джуни Б. Джонс Алоха-ха-ха?

    Художественная литература

    Джуни Би Джонс собирается в отпуск на Гавайи со своей семьей. Она так счастлива, потому что г.Страшно дает…

  • Что такое краткое изложение сюжета ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ НИК ХОАКИН?

    Художественная литература

    Анализ летнего солнцестояния Ника Хоакина…

  • Краткое изложение романа Фрэнсис О’Рорк «Где бы я хотел быть» У тебя все хорошо?

    Художественная литература

    «Где бы я хотел быть» Фрэнсис О’Рорк Доуэлл — это детский роман, предназначенный, в частности, для детей от 9 до 14 лет…

  • Каково краткое изложение Жертвоприношения Селсо Карунунгана?

    Ссылки и определения

    В семье Криспина появится новый член. У них, однако, не хватает средств на оплату родов…

  • Каков сюжет и краткое изложение собаки по имени Китти?

    Художественная литература

    Вот вам обзоры. Вы также можете посмотреть, сможете ли вы найти аудиоверсию, если вам не нравится читать….

  • Третий ингредиент — Портал в историю Техаса

    ВОЗ

    Люди и организации, связанные либо с созданием данной прозы (художественной литературы), либо с ее содержанием.

    Что

    Описательная информация, помогающая идентифицировать эту прозу (художественную литературу). Перейдите по ссылкам ниже, чтобы найти похожие предметы на Портале.

    Когда

    Даты и периоды времени, связанные с этой прозой (художественной литературой).

    Статистика использования

    Когда это письмо использовалось в последний раз?

    Взаимодействие с этой прозой (художественная литература)

    Вот несколько советов, что делать дальше.

    Цитаты, права, повторное использование

    Международная структура взаимодействия изображений

    Распечатать / поделиться


    Распечатать
    Электронная почта
    Твиттер
    Фейсбук
    Тамблер
    Реддит

    Ссылки для роботов

    Полезные ссылки в машиночитаемом формате.

    Архивный ресурсный ключ (ARK)

    Международная структура взаимодействия изображений (IIIF)

    Форматы метаданных

    Картинки

    URL-адреса

    Статистика

    Генри, О., 1862-1910 гг. Третий ингредиент, проза (художественная литература), декабрь 1908 г.; Нью-Йорк. (https://texashistory.unt.edu/ark:/67531/metapth239451/: по состоянию на 27 января 2022 г.), Библиотеки Университета Северного Техаса, Портал истории Техаса, https://texashistory.unt.edu; кредитование Центра истории Остина, Публичная библиотека Остина.

    Третий ингредиент

    В своей новой книге бизнес-эксперт, писатель и футуролог Джим Блазингейм раскрывает источник нашего беспокойства по поводу технологий: беспрецедентный сдвиг этической парадигмы.

    Как современные люди, мы должны помнить один непреложный факт: мы с вами всегда были и всегда будем аналогами. От Евклида до Эдисона и Эдди, вашего зятя, мы все физические, аналоговые существа. И, живя в аналоговом мире и сохраняя его в течение 10 000 лет, к добру или к худу, люди всегда демонстрировали аналоговое поведение.

    Но в нашем мире есть что-то очень новое. На самом деле, это основная нить Третьего ингредиента.Мы взяли совокупность информации, знаний, достижений и впервые в истории создали нечто совершенно уникальное. Сила, которая лишь недавно стала доступна людям. По-настоящему новая инновация с собственной энергией: цифровая технология, обеспечивающая цифровое кредитное плечо.

    Blasingame фокусируется на влиянии цифровых рычагов на то, что он называет «аналоговой этикой». Возможно, как никто другой на сегодняшний день, Блейсингейм помогает своим читателям понять, что этика, которую мы разработали в течение 10 000 лет аналоговой эпохи, не может достаточно быстро двигаться против сил цифровых технологий.На самом деле, говорит он, мы должны создать упреждающую цифровую этику.

    Blasingame отправляет читателя в 10-тысячелетнее путешествие от истоков обширного каталога аналоговой этики человечества к тому, как они могут проявиться в сценариях параллельных вселенных 22-го века. И то, как все обернется, зависит от того, найдем ли мы способ удерживать цифровой страх и жадность в равновесии с соответствующими этическими силами. На протяжении всей книги, от истории к будущему, Бласингейм давал читателям возможность бросить вызов самим себе, как они будут вести себя в условиях этического давления, изображенного в каждом эпизоде.

    Один из основных выводов Блейсингейма заключается в том, что наибольшую опасность представляет не ИИ или робот, а мы сами. По мере того, как мы демократизируем цифровые рычаги, мы также должны стать преданными цифровой этике, которую можно применять одновременно с нажатием клавиши «Ввод».

    Blasingame говорит, что каждый день мы все проходим множество аналоговых этических тестов, но все чаще мы проваливаем цифровой этический тест, иногда с интервалом в несколько секунд. Правильно — в считанные секунды.

    Родившись в аналоговых истоках человечества, мы с вами переживаем новое и резкое слияние сил, поскольку соблазнительные и неотразимые цифровые рычаги бросают вызов нашей изначальной аналоговой природе. И по мере того, как мы продолжаем мчаться во все более цифровой 21-й век, одержимый скоростью света, есть загвоздка.

    Все ли рассказы О. Генри рассказы?

    История писателя, называвшего себя О. Генри, могла быть почти историей О. Генри.У писателя — его настоящее имя было Уильям Сидни Портер — был секрет, и он провел большую часть своей взрослой жизни, пытаясь его скрыть.

    Псевдоним был частью этих усилий, но Портер также избегал фотографироваться, редко давал интервью и избегал ситуаций, когда кто-то мог бы заглянуть в его прошлое. Он не был затворником, но и не любил быть в центре внимания. Люди находили его приветливым, неприхотливым и несколько загадочным.

    Как писатель Портер отождествлялся с Нью-Йорком, где происходит действие более сотни его рассказов, но он родился в Конфедерации, в Гринсборо, Северная Каролина, в 1862 году, и, как видите, сохранил в некоторых его рассказах расовые предрассудки белого южанина его времени.

    Его молодость была неустроенной. В девятнадцать лет он получил лицензию фармацевта (профессия его дяди), и в его рассказах время от времени упоминаются наркотики и лекарства, многие из которых могут показаться непрофессионалу выдуманными, но на самом деле они точны. Вскоре после этого он переехал в Техас и работал на ранчо, хотя большую часть времени проводил там за чтением. Позже он опубликовал ряд рассказов, действие которых происходит на Западе.

    Он встретил свою будущую жену в Остине. Кажется, это была любовь с первого взгляда — то, что случается не раз в О.Рассказы Генри. И он начал всю жизнь бродить по улицам, зависать в барах (он был невероятным пьяницей и имел репутацию человека, умеющего обращаться с алкоголем) и наблюдать за жизнью после наступления темноты. Ему нравилось слушать, как люди говорят о себе, и он использовал их истории как основу для своих произведений.

    Портер также был талантливым художником-карикатуристом и сочинял юмористические стихи, и он основал еженедельник под названием The Rolling Stone , как выход для своей работы.Это не оказалось финансово устойчивым предложением.

    Затем случилось несчастье. После того, как у Портера и его жены родилась дочь, он устроился кассиром в Первый национальный банк Остина. В 1894 году ревизор федерального банка обнаружил нехватку 5654 долларов на счетах Первого национального банка и обвинил Портера в растрате.

    Было естественно предположить, что Портер занял деньги в кассе, чтобы уберечь свой испытывающий трудности журнал от долгов, намереваясь вернуть их. Это может быть правдой, но что на самом деле произошло, неясно.Недостача могла быть результатом небрежного ведения бухгалтерского учета, а могло быть и тем, что к краже причастны другие. В тех немногих случаях, когда Портер, как сообщается, ссылался на этот эпизод, он подразумевал, что прикрывает кого-то другого, но никогда не говорил, кто это был. Банк был счастлив уладить дело, и большое жюри отказалось выдвигать обвинительный акт. Но федеральный экзаменатор был усерден. Было созвано второе большое жюри, и на этот раз Портеру было предъявлено обвинение.

    Летом 1896 года, незадолго до начала суда над ним, он бежал в Гондурас, оставив там жену и шестилетнюю дочь.Гондурас был привлекательным убежищем для людей в ситуации Портера, потому что у него не было договора об экстрадиции с Соединенными Штатами. Позже Портер написал несколько связанных историй, действие которых происходит в «банановой республике» (термин, кажется, он придумал). Но когда он узнал, что его жена больна, он вернулся, чтобы быть с ней и предстать перед судом. (Она умерла от туберкулеза в 1897 году в возрасте двадцати девяти лет.)

    Он отказался говорить в свою защиту и был приговорен к пяти годам тюремного заключения. И это тайна, которую он всю оставшуюся жизнь пытался скрыть — даже от своей дочери.В рассказе О. Генри секрет был бы кульминационным раскрытием.

    В тюрьме Портер написал четырнадцать рассказов и начал использовать О. Генри в качестве псевдонима. (У него были и другие псевдонимы, но после 1903 г. он все подписывал «О. Генри».) Он был освобожден с отгулом за хорошее поведение в 1901 г. и переехал сначала в Питтсбург, где жила его дочь, а затем, в 1902 г. , в Нью-Йорк, место, где он никогда не был, но где его перспективы как писателя были лучше, потому что он был ближе к своим редакторам.

    В Нью-Йорке он начал продюсировать с поразительной скоростью. Он заключил контракт на написание рассказа в неделю для Sunday World и продолжал писать для журналов. Только в 1904 году он опубликовал шестьдесят шесть рассказов. Он начал выпускать сборники, в частности, в 1906 году «Четыре миллиона», в которые вошли некоторые из его самых известных произведений: «Дар волхвов», «Полицейский и гимн», «Неоконченная история» и « Меблированная комната».

    Дочь Портера осталась в Питтсбурге, и хотя он писал ей регулярно и нежно, они редко виделись.Его образ жизни делал жизнь с иждивенцем невозможной. У него был ненормированный рабочий день, и его биограф Ричард О’Коннор говорит, что он был «бабником». Как и Портер со времен Остина, он проводил вечера, разговаривая с людьми, которых встречал в ресторанах и барах.

    В финансовом плане он сводил к минимуму существование большинства штатных писателей, даже очень успешных. Вы не можете жить за счет вещей, за которые вам уже заплатили. Вам всегда приходится создавать новую вещь, и вы всегда боитесь, что она будет не так хороша, как ваша предыдущая работа.Несмотря на свою производительность, Портер считал, что писать — это стресс, и у него были проблемы со сроками. И он был откровенен в том, что писал для заработка. Когда ему стали больше платить за рассказы, он написал их меньше.

    Не то чтобы он копил деньги. Он никогда не был благоразумным. Он много выдавал, и есть некоторые свидетельства того, что его шантажировала женщина, знавшая его тайну. Даже после того, как он стал знаменитым и его работы пользовались постоянным спросом, он постоянно умолял своих редакторов выделить ему средства на следующий рассказ.Он не получил гонораров за популярную бродвейскую пьесу, основанную на персонаже одного из его рассказов (Джимми Валентайн). Серия популярных голливудских фильмов была основана на другом созданном им персонаже, Циско Киде, но они были сняты уже после его смерти. Он пробовал свои силы в мюзикле и подписал контракт на написание романа, но эти проекты ни к чему не привели. Он был писателем коротких рассказов. Это было то, в чем он был хорош.

    В 1907 году он женился на женщине, которую знал с детства в Гринсборо, но его здоровье ухудшалось, в основном из-за пьянства.Страдая от цирроза печени, диабета и расширенного сердца, он умер в 1910 году. Ему было сорок семь лет. Он умолял своего редактора о новом авансе до самого конца.

    Бен Ягода, редактор нового тома Библиотеки Америки «О. Henry: 101 Stories», говорится, что Портер опубликовал сотни рассказов, а также однодневки, появившиеся в The Rolling Stone и Houston Post , где он работал репортером в течение некоторых лет своей жизни в Техасе. Я думаю, что лучший способ рассматривать эти истории как произведение — это использовать модель комиксов, которые, по сути, были такими, какими они были, когда появлялись раз в неделю в Sunday World .В некоторые недели ваш любимый комикс кажется более интересным, чем в другие, но вы всегда его читаете, потому что знаете, что получите. То же самое относится и к рассказам О. Генри. У Портера была формула; у него был набор типов персонажей; и у него была отличительная словесная палитра.

    Палитра — это то, что критик Х. Л. Менкен, которому не нравилось творчество О. Генри, назвал «витиеватым бродвейским», стиль, который является частью Деймона Раньона (писателя, чьи рассказы легли в основу мюзикла «Парни и куколки» ) и часть С.Дж. Перельман — уличные наблюдения, изложенные в комично пережаренной или многословной манере.

    Получается вот что в описании сцены вокруг убитого человека:

    Доктор проверял его на бессмертный ингредиент. Его решение заключалось в том, что оно бросалось в глаза своим отсутствием.

    Или это, о мошеннике, который зарабатывает на жизнь продажей поддельных товаров, а затем уезжает из города:

    Он является зарегистрированным, некапитализированным, неограниченным убежищем для приема беспокойных и неразумных долларов своих собратьев.

    Leave a comment

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *