Автор строк умом россию не понять: у ней особенная стать

Автор строк умом россию не понять: у ней особенная стать – в Россию можно только верить

у ней особенная стать – в Россию можно только верить

Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать – в Россию можно только верить

5 декабря исполняется 210 лет со дня рождения автора этих прекрасных строк – Федора Ивановича Тютчева (1803–1873), русского поэта-философа, дипломата.

Тютчев родился в стародворянской среднепоместной семье в усадьбе Овстуг Орловской губернии, где прошло его детство. В 12 лет Федор уже успешно переводил Горация.

В 1819 году юноша поступил на словесное отделение Московского университета и сразу принял живое участие в его литературной жизни. Окончив университет в 1821 году со степенью кандидата словесных наук, в начале 1822 года Тютчев поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел. Через несколько месяцев был назначен чиновником при Русской дипломатической миссии в Мюнхене. На чужбине Тютчев провел двадцать два года, из них двадцать – в Мюнхене. Здесь он женился, здесь познакомился с философом Шеллингом и подружился с Г.Гейне, став первым переводчиком его стихов на русский язык.

В 1829–1830 годах в журнале «Галатея» были впервые опубликованы стихотворения Тютчева, но настоящее признание его поэзия получила в 1836 году, когда в пушкинском «Современнике» появились сразу 16 стихотворений.

В 1837 году Тютчев был назначен первым секретарем Русской миссии в Турине, где пережил первую тяжелую утрату: умерла жена. В 1839 году служебный проступок Тютчева (самовольный отъезд в Швейцарию для венчания со второй женой) положил конец его дипломатической службе. Подал в отставку и поселился в Мюнхене, где провел еще пять лет, не имея никакого официального положения. Настойчиво искал пути возвращения на службу.

В 1844 году переехал с семьей в Россию, а через полгода вновь был принят на службу в Министерство иностранных дел.

В 1843–1850 годах выступил с политическими статьями «Россия и Германия», «Россия и Революция», «Папство и римский вопрос», делая вывод о неизбежности столкновения между Россией и Западом и конечного торжества «России будущего».

В 1848–1849 годах, захваченный событиями политической жизни, он создал такие прекрасные стихотворения, как «Неохотно и несмело…», «Когда в кругу убийственных забот…», «Русской женщине» и др., но не стремился напечатать их.

В 1854 году вышел первый сборник стихотворений и был напечатан цикл стихов о любви, посвященных отношениям немолодого поэта с ровесницей его дочери, которые продолжались в течение четырнадцати лет и были очень драматичны.

Член-корреспондент петербургской Академии Наук (1857), в 1858 году он был назначен председателем Комитета иностранной цензуры, не раз выступая заступником преследуемых изданий.

В творчестве Тютчева 1860–1870 годов преобладают политические стихотворения. И по сей день не потеряла своей злободневности и воспринимается как завет его написанная в 1867 году публицистическая статья в стихах «Славянам»:

 Привет вам задушевный, братья,

Со всех Славянщины концов,

Привет наш всем вам, без изъятья!

Для всех семейный пир готов!

Недаром вас звала Россия

На праздник мира и любви;

Но знайте, гости дорогие,

Вы здесь не гости, вы – свои!

Вы дома здесь, и больше дома,

Чем там, на родине своей, –

Здесь, где господство незнакомо

Иноязыческих властей,

Здесь, где у власти и подданства

Один язык, один для всех,

И не считается Славянство

За тяжкий первородный грех!

Хотя враждебною судьбиной

И были мы разлучены,

Но все же мы народ единый,

Единой матери сыны;

Но все же братья мы родные!

Вот, вот что ненавидят в нас!

Вам не прощается Россия,

России – не прощают вас!

Смущает их, и до испугу,

Что вся славянская семья

В лицо и недругу и другу

Впервые скажет: – Это я!

При неотступном вспоминанье

О длинной цепи злых обид

Славянское самосознанье,

Как божья кара, их страшит!

Давно на почве европейской,

Где ложь так пышно разрослась,

Давно наукой фарисейской

Двойная правда создалась:

Для них – закон и равноправность,

Для нас – насилье и обман,

И закрепила стародавность

Их, как наследие славян.

 И то, что длилося веками,

Не истощилось и поднесь,

И тяготеет и над нами –

Над нами, собранными здесь...

Еще болит от старых болей

Вся современная пора...

Не тронуто Коссово поле,

Не срыта Белая Гора!

А между нас – позор немалый, –

В славянской, всем родной среде,

Лишь тот ушел от их опалы

И не подвергся их вражде,

Кто для своих всегда и всюду

Злодеем был передовым:

Они лишь нашего Иуду

Честят лобзанием своим.

Опально-мировое племя,

Когда же будешь ты народ?

Когда же упразднится время

Твоей и розни и невзгод,

И грянет клич к объединенью,


 И рухнет то, что делит нас?..

Мы ждем и верим провиденью –

Ему известны день и час...

И эта вера в правду бога

Уж в нашей не умрет груди,

Хоть много жертв и горя много

Еще мы видим впереди...

Он жив – верховный промыслитель,

И суд его не оскудел,

И слово царь-освободитель

За русский выступит предел...Светлана Орехова"Вместе с Россией", №11-12 за 2013 год

Кто является автором следующих строк «Умом Россию не понять, //Аршином общим не измерить://У

Нужно сделать план к былине «Илья Муромец на заставе богатырской» кто нибудь может помочь?

помогите пожалуйстаКто есть кто? переска о каких персонажах славянской мифологии говорится в отравити творений? 1. Он русский олимпийский Зевс, Являлс … я он владыкою небес. Родоначальник всех богов. Хозяин всех небес и облаков.2. Завершает зимний круг и отмыкает двери лету. Земледельцу верный друг, Творец любви, тепла и света. 3. Верховный царь ветров. Добрых людей защищать готов. Накажет злодеев и врагов, Отогнав их от русских берегов. 4. Над планетой синею Громом управляет, Молнией, как линией, В землю попадает. 5. Называли его «скотий боr». Ему песни гимны пелись, Чтобы людям он помог. Чтоб сохранил их стадо, Чтобы сберег приплод. 6. Вот оглянулся царевич назад: Ахнул! померк торжествующий взгляд. Видит: лежит на песке золотом Чудо морское с зеленым хвостом; Хвост чешуею зменной покрыт, Весь замирая, свиваясь, дрожит.

сочинение на тему проявление жестокости и человечности в героя дубровского ВАЖНО НЕ ПЕРЕСКАЗЫВАТЬ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, А БРАТЬ ИЗ ЖИЗНИ, А ТАКЖЕ ПРИВОДИТЬ ТО … ЛЬКО ПРИМЕРЫ ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДУБРОВСКИЙ МИНИМУМ НА 1 ЛИСТ

3. Перескажи миф, добавив: описание внешнего вида Дедала и Икара; описание крыльев, которые смастерил Дедал; слова, которые произнес Дедал перед полет … ом.

Розповідь про Мирославу і Максима,повість «Захар Беркут»

1. Подберите строки стихотворения, созвучные с содержанием карти- ны М. Ю. Лермонтова «Атака гусар под Варшавой» (см. цветную вклейку). 2. Создайте св … ою иллюстрацию к стихотворению «Бородино».

ПОМОГИТЕ ПОЖАЙЛУСТА!!!!!!

Составить поучение младшему брату или сестре поучение использовав слова «Приветить» «Молвить» » Почётный» И др., предварительно объяснить их Заранее б … лагодарю:)

Выберите небольшой отрывок из текста «Бедная Лиза» доказывающий что это произведение сентиментализма. желательно указать страницу и где находится отры … вок. Дам лучший ответ.

В чем заключается своеобразие эпохи Карамзина?

«Умом Россию не понять», анализ стихотворения Тютчева

В своем наиболее известном произведении, четверостишии «Умом Россию не понять», Тютчев поднимает патриотическую тему. При этом Россия для поэта является не абстрактной отчизной, а воплощением великого русского духа. Стихотворение было написано 28 ноября 1866 года и записано Тютчевым на клочке бумаги, который сейчас хранится в Пушкинском доме. Впервые стихотворение было опубликовано в 1868 году.

Философская миниатюра – плод размышлений Тютчева, попытка понять феномен собственной страны. Поэт, имея богатый опыт дипломатической деятельности в европейских странах, оценивал русскую культуру и политику в сравнении с европейским опытом. В строке «Аршином общим не измерить» автор подчеркивает самобытность русского народа и русского менталитета, загадочность и непредсказуемость русской души, не укладывающиеся в общеевропейские представления и стереотипы поведения.

По мнению Тютчева, именно удивительный образ мышления русского народа – залог того, что русский народ не погрязнет подобно европейцам в мещанских устремлениях, а всегда будет развиваться в любых, даже самых сложных условиях.

Миниатюра имеет характерную для поэта двухчастную композицию с четким разделением содержания. Первые две строки утверждают мысль об особой роли России, которую невозможно познать интеллектом, общепринятыми мерками; ее познание находится за рамками человеческих возможностей. Использование отрицательных частиц «не» усиливают лексическую значимость существительных «умом», «аршином». Поэт противопоставляет в стихотворении ум и веру. Третья строка объясняет особую роль России –

«У ней особенная стать». При этом слово «стать» несет в себе образ человека: именно люди в России особенные, особенные своей широкой душой, сильным духом. Заключительная строка содержит вывод-идею, а выделительная частица «только» подчеркивает при этом исключительность России.

Стихотворение, являющееся монострофой по форме, написано характерным для Тютчева четырехстопным ямбом, придающим произведению возвышенные, одические интонации. Внутреннее движение в стихотворении создается с помощью глаголов: понять, измерить, верить.

Стихотворение «Умом Россию не понять», образно и метко характеризуя Россию, не только выразило духовное кредо поэта, всей душой любившего свою страну, но и продолжает нести глубокий духовно-нравственный смысл для потомков.

Анализ стихотворения Ф.И. Тютчева «Silentium!»
«Осенний вечер», анализ стихотворения Тютчева
«Весенняя гроза», анализ стихотворения Тютчева
«Я встретил вас», анализ стихотворения Тютчева
«Последняя любовь», анализ стихотворения Тютчева
«Фонтан», анализ стихотворения Тютчева
«Неохотно и несмело», анализ стихотворения Тютчева
«Есть в осени первоначальной…», анализ стихотворения Тютчева
«Весенние воды», анализ стихотворения Тютчева
«Листья», анализ стихотворения Тютчева
«День и ночь», анализ стихотворения Тютчева
«Зима недаром злится», анализ стихотворения Тютчева
«Предопределение», анализ стихотворения Тютчева
«Полдень», анализ стихотворения Тютчева
«Безумие», анализ стихотворения Тютчева

По произведению: «Умом Россию не понять»

По писателю: Тютчев Федор Иванович

Ф. И. Тютчев «Умом Россию не понять» анализ- Litfest.ru

Творчество Тютчева изучается на уроках литературы в 10 классе. В нашей статье вы найдёте полный и краткий анализ «Умом Россию не понять» по плану.

Текст стихотворения «Умом Россию не понять» Тютчев

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Краткий анализ «Умом Россию не понять» Ф.И. Тютчев

Вариант 1

В своем наиболее известном произведении, четверостишии «Умом Россию не понять», поднимает патриотическую тему. При этом Россия для поэта является не абстрактной отчизной, а воплощением великого русского духа. Стихотворение было написано 28 ноября 1866 года и записано Тютчевым на клочке бумаги, который сейчас хранится в Пушкинском доме. Впервые стихотворение было опубликовано в 1868 году.

Философская миниатюра – плод размышлений Тютчева, попытка понять феномен собственной страны. Поэт, имея богатый опыт дипломатической деятельности в европейских странах, оценивал русскую культуру и политику в сравнении с европейским опытом. В строке «Аршином общим не измерить» автор подчеркивает самобытность русского народа и русского менталитета, загадочность и непредсказуемость русской души, не укладывающиеся в общеевропейские представления и стереотипы поведения.

Миниатюра имеет характерную для поэта двухчастную композицию с четким разделением содержания. Первые две строки утверждают мысль об особой роли России, которую невозможно познать интеллектом, общепринятыми мерками; ее познание находится за рамками человеческих возможностей. Использование отрицательных частиц «не» усиливают лексическую значимость существительных «умом», «аршином».

Поэт противопоставляет в стихотворении ум и веру. Третья строка объясняет особую роль России – «У ней особенная стать». При этом слово «стать» несет в себе образ человека: именно люди в России особенные, особенные своей широкой душой, сильным духом. Заключительная строка содержит вывод-идею, а выделительная частица «только» подчеркивает при этом исключительность России.

Это интересно: (Гоголь Н. В.), показывает русскому читателю украинскую природу и саму народность совсем в ином свете, нежели раньше. Тут демонстрируется невероятная мифология, фольклор и тонкости этого этноса. Несмотря на то, что эта страна тогда входила в состав Российской империи, писатель выделял её самобытность.

Вариант 2

Данное стихотворение является не слишком длинным, но оно крайне известное и его часто цитируют даже в наше время. Тютчев долго работал в Америке, поэтому ему были прекрасно известны их законы и менталитет. Он считал американский народ предсказуемым, а жизнь их – пресной.

Поэт видит, как разворачиваются события и не понимает, каким образом такое может происходить. Европа, которая не нуждается практически ни в чем, деградирует, а Россия, которую настигла нищета, наращивает экономику и дает миру великих людей и ученых, которые были выходцами из народа.

Стихотворение «Умом Россию не понять» рассказывает о том, что любовь к жизни и деятельности толкает людей на различные рода поступки, которые в итоге оказываются очень верными. В строчке «аршином общим не измерить» автор говорит о том, что Европа не понимает самобытность русского народа, и она вызывает у них ужас.

Речь в стихотворении идет о огромной русской душе, а также о оригинальном образе мыслей людей, живущих в России. Тютчев уверен, что Россия, благодаря пытливым умам и стремлению к познаниям нация будет развиваться даже в самых ужасных условиях.

Тютчев говорит о том, что Россия – крайне непредсказуемая страна, и эта черта позволяет ей развиваться и стремиться к лучшей жизни.

Вариант 3

Стихотворение «Умом Россию не понять…» было опубликовано в 1868 году. Тютчев написал его на клочке бумаге. Оригинал хранится в Пушкинском Доме.

Хотя большинство и любви, данное произведение относится к философской и гражданской лирике. Жанр его — стихотворный афоризм.

Стихотворение состоит из одного четверостишия, одной строфы, заключающей в себе философское обобщение поэта о России:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

Известны различные трактовки этого произведения в литературоведении и философии. Так, расхожим является мнение о том, что у Тютчева здесь идет речь об иррациональности сознания русского человека, о самобытности русского народа, его культуры. Другая мысль — Россия существует благодаря вере, крепости ее в душах русских людей. Исследователи даже видели в этом произведении уподобление России Ноеву ковчегу, спасшемуся во время всеобщего крушения.

Композиционно стихотворение состоит из трех частей, типичных для рассуждения: тезис — аргумент — вывод. Первая часть включает в себя первые две строки. Здесь говорится об особой роли России, особом ее характере.

Вторая часть (третья строка) содержит в себе аргумент, объяснение, доказательство. Третья часть (последняя строка) — это вывод и утверждение поэта. По мысли Г.Э. Голышевой, все произведение построено на глаголах, которые «создают внутреннее движение образа». Дважды повторяется здесь частица «не», усиливая авторское утверждение, подчеркивая противостояние веры как необходимой составляющей души русского человека и ума как рациональности, рассудочности.

Стихотворение написано четырехстопным ямбом, рифмовка — перекрестная. Поэт использует здесь прием олицетворения.

Читайте также: Н. Некрасов – анализ по плану.

Стихотворение «Умом Россию не понять» – анализ по плану

Вариант 1

История создания

Значительную часть жизни Фёдор Иванович Тютчев провёл за границей на государственной службе в качестве дипломата: в Европе, а также Америке. Его миссией было создать положительный образ России в глазах западных стран, поддерживать её авторитет, налаживать дипломатические связи. Более 20 лет работы вдалеке от родины и множество замечательных произведений, которые описывают русский характер, природу, особенности мировоззрения.

Человек, разлучённый с родной страной на столь долгий период, мог бы проникнуться западным образом жизни, их укладом и мировоззрениями. Однако Тютчев на протяжении стольких лет всё более утверждался в силе, мощи, неповторимой роли России в политике и духовной жизни всего мира. В 1866 году он написал знаменитое стихотворение “Умом Россию не понять”, которое стало афоризмом, известным на весь мир. Удивительно, но оно остаётся вне времени до сих пор.

Тема

Стихотворение о внутренней силе, непостижимой сути России. Его форма – монострофа – обусловила краткость, точность, удивительную яркость и философское содержание высказывания. Поэт всегда подчёркивал особую роль России в мировой политике, в истории. Он свято верил в её избранность, это прослеживается во всех его трудах, в творчестве. Находясь за границей, он пишет красивейшие строки о русской природе, упоминая про мелкие, незначительные детали, которые он помнил до мелочей.

Поэта удивлял резкий контраст между жизнью людей в Европе и на его родине. Сытый и сравнительно обеспеченный европейский человек ведёт пресный, монотонный образ жизни, он не умеет любить, радоваться, жить, так как это делают русские люди. Действия его соотечественников в сложные времена порой непредсказуемы, странны, лишены здравого смысла, однако история показывает, что они всегда оправданы. Нищая, неразвитая России явила миру множество выдающихся людей, гениев, уникальных личностей. Об этом удивительном парадоксе говорится в тютчевском четверостишие с любовью и восторгом. Вера в Россию, как и вера, на которой держится огромная держава – самое важное в её образе.

Композиция

Стихотворение представляет собой одну строфу, состоящую из четырёх стихов, каждое слово которого имеет особый смысл, ценность и содержательность. Глубокий подтекст делает стихотворение удивительно мудрым и проницательным, по-философски точным. В последней строке содержится идея стихотворения: “В Россию можно только верить!“. Фразеологический оборот “мерить на свой аршин” Тютчев поэтически переосмыслил, преобразовав во вторую строфу миниатюры.

Жанр

Произведение относится к жанру философской миниатюры. Этот малый по объёму, но сложный по содержанию жанр. Он удаётся далеко не многим. Тютчев автор многих философских миниатюр – они остры, точны и очень образны. Стихотворение написано четырёхстопным ямбом с перекрёстной рифмовкой. Звукопись играет важную роль в построении песенности, “одичности” (сходства с жанром оды).

Средства выразительности

Антитезой в стихотворении выступают понятия веры в Россию и невозможности понять её суть, оценить, “подогнать” под общие стандарты. Инверсионные предложения дают возможность интонационно выделять те компоненты, которые автор считает наиболее значимыми. Слово “стать” играет особую смысловую роль в стихотворении, в образе России. Она не может быть “под стать” кому-то, она особенная. Каждое слово легендарного стихотворение подобрано, выверено и оправдано, видимо, поэтому оно стало бессмертным. Стихотворение строится на ярком олицетворении: душа России живая, она мыслит, чувствует, имеет своенравный характер, особый нрав.

Вариант 2

Одним из самых известных патриотических произведений великого русского поэта Федора Ивановича Тютчева, написанное им в 1866 и опубликованное в 1868 году, является стихотворение «Умом Россию не понять». Гениальный поэтический дар великого Тютчева смог вместить в это короткое четверостишие всю глубину своих патриотических чувств и удивительно тонко подметить все её характерные особенности. Написанное на небольшом бумажном клочке, оно до сих пор как одно из величайших культурных наследий хранится в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге.

Главная тема стихотворения

Философская миниатюра «Умом Россию не понять» имеет вид четверостишия или одной строфы, в её довольно коротком содержании заключается философское обобщение мыслей Тютчева о России, как поэта и гражданина своей Родины. Различными критиками, литературоведами и философами смысл данного произведения трактуется совершенно по-разному.

Некоторые считают, что в своих строках Тютчев хотел показать иррациональность и непостижимость сознания русского народа «умом Россию не понять», подчеркнуть его особенную индивидуальность и самобытность его культуры. Иные исследователи выдвигали идеи, что Тютчев в данном стихотворении создает образ России, существующей только благодаря тому, что народ в неё свято верит, и вера эта непоколебима и крепка. Существуют даже гипотезы об уподоблении России в стихотворении Ноеву ковчегу, которая спасется во время любого потопа и останется на ногах при любом крушении.

Федор Иванович Тютчев, бывший не только поэтом, но занимавший довольно высокий пост в Российской дипломатической миссии в странах Европы и Азии, не раз подчеркивал самобытность и индивидуальность русского народа и его культуры. Его всегда поражала загадочность и непредсказуемость его менталитета, те особенности русской души, которые невозможно ограничить общеевропейскими рамками или навязать чуждый ему стереотип поведения, что подчеркивается строчкой «Аршином общим не измерить».

Структурный анализ стихотворения

Данная миниатюра характеризуется двухчастной композицией и четким разделением содержания. В первых двух строках утверждается мысль, закрепляющая идею об особой роли России, которую невозможно подогнать под общие мерки и понять обычным интеллектом, это просто выходит за всякие рамки человеческих возможностей. Лексически значимые слова «ум» и «аршин» подчеркиваются несколько раз повторяющимися отрицательными частицами «не».

В третьей строке «У ней особенная стать» объясняется особая роль России, причем слово «стать» использовано именно с целью показать образ людей, стоящих за понятием «Россия», русского народа, особенного широтой своей души, силой и крепостью духа. Заключительная строфа содержит идею-вывод, исключительность России в этом случае подчеркивает выделительная частица «только».

В соответствии с формой данное произведение — монострофа, написанная с помощью характерного для творчества Тютчева стихотворного размера — четырехстопного ямба, он придает ей возвышенности и торжественности. Использование таких глаголов как «понять», «верить» и «измерить» добавляет произведению энергичности и внутреннего движения.

Данное произведение Тютчева настолько тонко и проникновенно рисует нам образ России и русского народа, что выражает не только всю гамму патриотических чувств знаменитого поэта, любившего Родину всей душой и сердцем, но и несет глубокий нравственный, философский и духовный смысл для будущих поколений на протяжении всего существования Российского государства.

Вариант 3

Стих Тютчева написано в 1866 году ‑это один из самых процитируемых и выдающихся стихотворений, к тому же одно из самых коротких так, как составлен всего из четырех строчек. Этот стих вынуждает каждое молодое поколение упираться в эти глубинные строки, которые написаны вечными фразами, так образно и точно определять — Российскую империю.

Этим четырехстишьем Тютчев раскрывает действительности России, в которой из покон-веков преобладает беспорядок, который есть государственной особенностью славян. На вступление жизненно важных, парадоксальных, внезапных заключений в надежде на попытки жить лучше двигать миллионы человек, которые в результате принимают единый, правильный и верный выбор.

Тютчев словами “аршином общим не измерить” подразумевает оригинальность российской нации, которая зажигает у иноземцев мистический трагизм. Это относится не только отмены крепостного права, которое отменили к времени написания даного стиха, но и нравы, устои, порядок жизни и структуру общества. Именно качество таинственно русской души раскрывает фантастический образ мышления россиян, которое не вмещается в общемировое прозревание.

Великий русский народ не застревает в своих ограниченных склонностях, как европейцы, а внутренние, прирожденные, естественные склонности к знаниям вынудят народ двигаться, прогрессировать, делать успехи в самых затрудненных, унылых условиях. Действительно Федор в этих словах показал, что Российская империя ‑не предвидена, как и русский народ и это государственная изюминка ставит точку на тщеславных мыслях некоторых европейцев, которые пытались пленить землю, которую не в силах были осмыслить.

“В Россию можно только верить…” эти слова Тютчева-пророческие, потому как то, что происходило с Русью на длительных сроках повергало в шок международное общество. Бисмарк писал про Российскую империю: “Ответит глупостью на каждое боевое коварство, но останется победителем. Этим четверостишием Тютчев заложил в свои стихотворения духовное кредо и продолжал нести духовный смысл для потомков про страну в которую был влюблен всей душой.

Читайте также: сочинения по одноименному роману.

Анализ стихотворения Ф.И. Тютчев «Умом Россию не понять»

Вариант 1

Ф. И. Тютчев значительную часть своей жизни провел за границей в качестве дипломата. При этом он писал стихотворения, описывающие красоту русской природы, удивительно точно воспроизводя по памяти самые незначительные детали. Многих удивляла эта способность поэта. Ответом Тютчева можно считать небольшое философское стихотворение, написанное в 1866 г.

Стихотворение «Умом Россию не понять» очень часто цитируется. Первая строчка стала крылатым выражением для обозначения особого русского пути развития. Примечательно, что такую оценку своей стране дал опытный дипломат, прекрасно знающий европейские страны. В момент написания стиха в России прошло всего пять лет с указа об отмене крепостного права. Одновременно проводились масштабные реформы во всех основных областях общественной и государственной жизни. Российская судебная система за короткое время стала одной из самых прогрессивных и гуманных в мире. Однако самые передовые технологии и идеи соседствовали с вековым бездорожьем, нищетой и неграмотностью.

Этот контраст дает Тютчеву основание утверждать, что развитие России всегда идет по своим особым законам, которые недоступны логическому анализу европейца. Да и сами русские не понимают этих законов, отдавая все воле Божьей. На протяжении веков в России складывался уникальный национальный характер. Главная особенность русского человека – поступать не в соответствии с требованиями ума, а по велению сердца.

«В Россию можно только верить» — очень глубокая фраза, неоднократно подтвержденная всей русской историей. С момента образования Древнерусского государства наша страна была постоянным объектом нападок для разных «великих завоевателей». Нищая голодная Россия с необъятными природными ресурсами представлялась легкой добычей.

Где эти завоеватели? Вроде бы уже поставленная на колени страна, ждущая последнего решительного удара, находила в себе силы и давала такой сдачи, что русские войска доходили до Парижа и Берлина. Единственным спасением русского народа была безграничная вера в свою Родину, позволяющая с голыми руками идти на танки и побеждать.

Россиян упрекают в том, что они никак не могут сформулировать свою национальную идею. Стихотворение Тютчева дает свой ответ на это. Национальная русская идея живет в душах всех россиян, она не может быть выражена в словах, а тем более в каких-то логических системах.

Вариант 2

«Умом Россию не понять…» — одно из самых известных и наиболее часто цитируемых произведений Федора Тютчева, несмотря на всеми любимую . Это стихотворение, созданное в 1866 году, является, к тому же, и самым коротким, так как состоит всего из четырех строчек. Однако глубинный смысл, заложенный в нем, заставляет каждое новое поколение обращаться к этим бессмертным словам, так образно и метко характеризующим Россию.

Федор Тютчев довольно много времени прожил за границей, состоя на государственной дипломатической службе. Ему был хорошо знаком уклад жизни многих европейских стран, который он считал образцовым и достойным подражания. Вместе с тем, поэт находил эту жизнь чересчур размеренной и пресной, лишенной «изюминки» и слишком уж предсказуемой.

Автор очень много размышлял над тем, почему в чистой и благопристойной Европе, где даже низшие сословия общества живут вполне достойно, у людей нет в душе того огня, который свойственен россиянам. Казалось бы, неустроенный быт, грязь, постоянная нужда и болезни должны были не только привести к массовому вымиранию жителей России, но и к разрушению всей страны. Однако события развиваются с точностью наоборот: Европа, наслаждающаяся сытой жизнью, постепенно деградирует, а Россия, прозябающая в вечной нищете, не только наращивает экономические обороты, но и дает миру величайшие умы, обладатели которых в большинстве случаев являются выходцами из народа.

Действительно, «умом Россию не понять», так как в этой стране испокон веков царит хаос, который, как это ни странно, является национальной особенностью славян. Постоянная жажда деятельности, стремление жить лучше, толкают тысячи людей на принятие самых парадоксальных и непредсказуемых решений, которые, в конечном счете, оказываются единственно верными. Отмечая, что Россию «аршином общим не измерить», Федор Тютчев имеет ввиду самобытность русского народа, которая не поддается европейской логике и вызывает у иностранцев суеверный ужас.

Это касается не только обычаев и традиции, уклада жизни и устройства общества, в котором к моменту написания этого стихотворения только-только отменили крепостное право. В первую очередь, речь идет о загадочной русской душе и удивительном образе мыслей россиян, которые не укладываются в общемировое понимание. И именно это качество, по мнению Федора Тютчева, является наиболее важным и ценным, так как служит гарантией того, что русский народ не закостенеет в своих обывательских стремлениях, как европейцы, а пытливость и врожденное стремление к познаниям заставит нацию развиваться даже в самых сложных и гнетущих условиях.

«У ней особенная стать – в Россию можно только верить», — подчеркивает Федор Тютчев, словно бы подводя итог своим длительным раздумьям и попыткам понять феномен собственной страны. Действительно, Россия непредсказуема, и эта ее национальная черта ставит крест на честолюбивых планах многих европейцев, которые испокон веков пытались покорить страну, понять которую были не в силах. Более того, сами россияне не в состоянии дать ответ на вопрос, что ждет их через год или два, ведь жизнь постоянно меняется, а славянской душе чуждо чувство инертности. Поэтому все, что остается, так это вера в державу, которая обладает могуществом именно потому, что предугадать ее следующий шаг не в состоянии даже сами россияне.

Следует отметить, что слова Тютчева в этом отношении оказались пророческими, так как все последующие события, которые на протяжении полутора веков происходили в России, постоянно шокировали мировую общественность. Поэтому неудивительно, что даже немецкий канцлер Отто фон Бисмарк в середине 19 века предостерегал своих соотечественников от войны с Россией, утверждая, что на каждую военную хитрость она ответит неимоверной глупостью и при этом окажется в победителях.

Вариант 3

В своем наиболее известном произведении, четверостишии «Умом Россию не понять», Тютчев поднимает патриотическую тему. При этом Россия для поэта является не абстрактной отчизной, а воплощением великого русского духа. Стихотворение было написано 28 ноября 1866 года и записано Тютчевым на клочке бумаги, который сейчас хранится в Пушкинском доме. Впервые стихотворение было опубликовано в 1868 году.

Философская миниатюра – плод размышлений Тютчева, попытка понять феномен собственной страны. Поэт, имея богатый опыт дипломатической деятельности в европейских странах, оценивал русскую культуру и политику в сравнении с европейским опытом. В строке «Аршином общим не измерить» автор подчеркивает самобытность русского народа и русского менталитета, загадочность и непредсказуемость русской души, не укладывающиеся в общеевропейские представления и стереотипы поведения.

Читайте также: П. Кончаловский в корзине − сочинение.

«Умом — Россию не понять» и «Россия сосредоточивается» — две самые популярные максимы о России

«Умом — Россию не понять, /Аршином общим не измерить: / У ней особенная стать — / В Россию можно только верить».

145 лет назад было опубликовано это стихотворение Федора Тютчева, поэта и, между прочим, политического мыслителя. Эти строки стали, возможно, самыми цитируемыми в русской поэзии из тех, где упоминается имя нашей страны. И уж точно, «Умом — Россию не понять» (у Тютчева в рукописном варианте точно и осмысленно между первыми словами стоит тире) наряду с горчаковским «Россия сосредотачивается» — две самые популярные максимы о России. Во всяком случае, в наше безыдейно-многосмысленное время.

То, что пошло в народ, обычно считается пошлостью. «Умом Россию не понять» пошло. Но пошлостью не стало. А вот свою собственную пошлость многие на знаменитой цитате оттачивают. Я бы даже сказал так: политическая пошлость сосредоточивается, заслышав или повторяя эти четыре строки. И пафосная, мало что понимающая в России и еще меньше умеющая в ней и с ней работать пошлость, и политически прямо противоположная — пошлость глумливая (на нынешнем новоязе — стебная), не любящая и даже ненавидящая Россию, не желающая ее понимать, обзывающая родину «Рашкой».

У тех, кто считает и называет себя интеллектуалами или, по-старинному, интеллигенцией, особенная пошлость. Они, например, любят цитировать Пушкина: «Черт догадал меня родиться в России с душою и талантом». Не будучи Пушкиными, но примеряя пушкинское отчаяние на себя.

Такие интеллектуалы напоминают неучей со школьной или университетской скамьи, которые, с трудом (и с ошибками) написав пять строк, пытаются блеснуть эрудицией и прикрыться Чеховым: «Краткость — сестра таланта». Школьникам и студентам я в этом случае задаю простой вопрос: «А сколько томов в полном собрании сочинений Чехова?» Эрудиция моментально вянет — но пошлость остается.

Да, задал Федор Иванович Тютчев своими прозрачными, как выборы в США, строчками интеллектуальную задачку на полтора столетия! Впрочем, на мой взгляд, как раз интеллектуально стихотворный афоризм Тютчева ясен и неуязвим. Поэт фактически сравнивает Россию с Богом, Которого человеку ни понять умом, ни измерить земным аршином невозможно. Вера в Бога и есть исчерпывающее для верующего «знание» о Боге.

Возможна и светская расшифровка: Россия — универсум, вселенная. Она есть всё, и в ней есть всё. Посему умом отдельного человека Россию понять невозможно, да и абсолютного знания о ней никогда не получить — всегда что-нибудь да останется неизведанным и непонятым. Но если хочешь оценить и понять (в доступных тебе пределах) Россию, нужно верить в нее, как ты веришь, не будучи ученым, в то, что за пределами Земли простирается необъятный Космос.

Наконец, есть, на мой взгляд, и третья — лирическая или, если хотите, эротическая расшифровка знаменитого четверостишия. Если ты любишь (да простят меня «цивилизованные» европейцы!) женщину, то не стремишься понимать ее умом, а тем более измерять общим аршином. С иной последнее попробуй — не только любовь потеряешь, но и по физиономии получишь. Ты просто любишь, а потому не только не замечаешь недостатков и изъянов — тебе и они кажутся оригинальными прелестями. Люблю! И этим все сказано.

Ну а если не любишь и не веришь, тебе, конечно, не понять и не оценить ни Бога, ни женщину, ни Россию. Остаться равнодушным удастся. Возненавидеть — легко. Что часто мы и наблюдаем у тех, кто не является русским (это понятно — у них другая любовь или вера в другое). Но нередко, увы, и у тех, кто в России родился и русским (на худой конец, россиянином) себя называет.

Поскольку публично признаться в своей нелюбви к России или в неверии в нее большинство из них не решаются, а по уровню образования и отсутствию навыков физического труда формально эти люди относятся к интеллектуалам, то есть людям с умом, то и сочинили они себе спасительную философию: раз я, умный, ее не понимаю, то она, эта Россия, есть глупость, нелепица, «прореха на человечестве».

Но, во-первых, кто же сейчас не имеет высшего образования и не может быть помечен лейблом интеллектуала? Во-вторых, кто доказал, что ты и в самом деле умен? Ректор, подписавший твой диплом? В-третьих, как благоразумно упредил Тютчев, для понимания России нужен не «общий аршин» (назови его хоть компаративистикой) и не просто «ум», а гениальность. Как, например, у Пушкина. Который, хоть его «черт и догадал», ни от любви к России, ни от веры в нее, ни от возможности понять ее не отрекался.

Лично мне в бытовании России очень многое не нравится — целый список могу составить. Но еще больше в России того, что меня восхищает. И еще: я считаю, что понимаю Россию умом (во всяком случае, в основных ее константах и особенностях). Что не исключает моей любви к России и даже часто колеблемой, но веры в нее.

А вообще-то вставьте в бессмертное четверостишие Тютчева вместо России местоимение «меня»: «Меня рассудком не понять, аршином общим не измерить…» Ну и так далее. Будет не так складно, но увидите, сколько клеветников России сразу и охотно подпишутся под этими словами. Эгоизм ведь паче разумения.

Перефразируя известные, но по иному поводу сказанные слова, закончу вот чем: Россия настолько многих и так долго понимала, что теперь сама может выбирать, чьему пониманию открываться, а чьим и пренебречь…

Источник

анализ «Умом Россию не понять»

Россия, русская душа, русский дух… Эти, казалось бы, простые слова вызывают безудержные споры и размышления с непременным многоточием в конце. В этой непростой связке стоит и одно из самых известных стихотворений – «Умом Россию не понять» (автор Тютчев Ф.И.). В чём его особенность?

На клочке бумаги

В произведении «Умом Россию не понять» (Тютчев Ф.) масса любопытных особенностей. Впервые опубликованное в 1968 году, оно было написано поэтом на клочке бумаги в 1966. Сегодня этот поистине бесценный обрывок хранится в Пушкинском доме. Само произведение состоит всего из четырёх строк, одной строфы, но зато какой! Читаешь, и невольно возникает ассоциация с неким малым глубоким озером, в котором вода настолько прозрачна, что, кажется, вот оно, дно, рукой подать, ан нет, оно бездонно, и от этого делается и грустно, и возвышенно, и радостно одновременно.

Что есть Россия?

Стихотворение «Умом Россию не понять» (Тютчев Ф.) – это философская миниатюра на патриотическую тему. К слову, это не единственная философская миниатюра-монострофа в творчестве русского поэта («Природа-сфинкс», «Нам не дано предугадать»). Написано произведение также в присущем для творчества Фёдора Тютчева размере – четырёхстопный ямб, который и придаёт произведению возвышенное, торжественно-одическое звучание. Однако наряду с превозношением отечества слышатся и другие ноты – широкую русскую душу, русскую землю, любовь к ней невозможно познать, понять, измерить, здесь работают иные законы – безусловность, бескрайность, бесконечность, — которые только возможно пропустить через себя и прочувствовать. Каждому ли это дано? Наверное, нет, но тому, кто наделён свыше этим даром, открываются иные горизонты – вера и любовь. Ф. Тютчев полагает, что русский народ в целом награждён сим удивительным качеством, и это вызывает и должно вызывать только гордость.

Анализ: «Умом Россию не понять», Тютчев Ф.И.

Поэтическое произведение, поэтический текст – это явление многоаспектное, которое привлекало и продолжает привлекать внимание литературных критиков, лингвистов и философов. Не стало исключением и знаменитое стихотворение Ф. Тютчева. В научной работе Голышевой Г.Э. композиционный анализ «Умом Россию не понять» предлагает делить монострофу на характерные для рассуждения три основные части: тезис, аргумент и вывод.

Первые две строчки как раз и являются предлагаемым автором тезисом: нельзя отрицать очевидное, что у России особый нрав, особый характер и душа, а значит, и особый путь. В третьей строке мы читаем объяснение и доказательство тому: «У ней особенная стать». Кстати, слово «стать» в данном контексте можно рассматривать двояко. Первое, как переносное – «внутренний склад, внутреннее устройство». Второе – в противовес устойчивому выражению «под стать» — «полностью соответствовать кому-то или чему-то». Иначе – устройству русской души как нереально дать какое-либо определение, так и нельзя её ни с кем и ни с чем сравнивать, параллелей просто не существует.

Какой же из этого следует «вывод»? О нём мы можем узнать в четвёртой строке: «В Россию можно только ВЕРИТЬ». Иными словами – в основе всего и вся только вера, которая живёт в одном лишь сердце, и выработать или научиться ей не получится – она либо есть, либо её нет. Данная строчка является напутствием и для русского человека, и для чужестранца. Для последнего вера – это один-единственный путь понимания всего, что связано со словом «русский», а значит, и единственно возможный путь сближения и дружбы. Для русского же человека это своего рода напоминание, что в вере лишь наша сила и непоколебимость. Она — единственная помощница и спасительница России от всех бед, и потеря её несёт немедленное разрушение всей страны. Нет веры – нет народа.

Способы реализация авторской идеи

Лингвостилистический анализ «Умом Россию не понять» даёт понимание того, как, каким образом реализуется авторская идея, какие языковые единицы способствуют тому. Согласно Голышевой Г.Э., для передачи глубинного смысла произведения, о котором было сказано выше, поэт использует глаголы «верить», «измерить» и «понять». Именно они влияют на формирование «внутреннего движения образа», а повторение отрицательной частицы «не» усиливает контрастное противопоставление таких понятий, как «ум», «рассудок» и «душа», «вера», «безусловность».

Продолжаем анализ «Умом Россию не понять» — удивительного произведения Тютчева Ф.И. На синтаксическом уровне особого внимания заслуживает удивительная авторская пунктуация, в частности тире и отсутствие точки в самом конце четверостишия, которые не всегда сохраняются при перепечатке текста. Так, в первой строке автор иначально поставил тире: «Умом — Россию не понять». Для чего? Прежде всего, для паузы, которая во время чтения текста, казалось бы, длится всего какую-то долю секунды, но мощнейшим образом акцентирует внимание на словах «умом» и «Россию» и тем самым разводит их по разные стороны. Для подобного эффекта автор использовал и тире во второй строке, и запятую в третьей строфе после «У ней».

Заключение

И в заключение всё о ней, о России-матушке, о том, что «умом Россию не понять»… Стих продолжает оставаться одним из самых часто цитируемых произведений Ф. Тютчева. Почему? Можно сказать, он несёт в себе некое вечное пророчество, напоминая России, русскому народу о его неизменной глубинной сути, и в то же самое время всё те же отрицательные частицы «не» и слово «только» предупреждают и людей русских, и другие народности о неизбежной катастрофе, если отношение будет иным…

А вы ее понять смогли бы?

«Умом — Россию не понять, /Аршином общим не измерить: / У ней особенная стать — / В Россию можно только верить».
145 лет назад было опубликовано это стихотворение Федора Тютчева, поэта и, между прочим, политического мыслителя. Эти строки стали, возможно, самыми цитируемыми в русской поэзии из тех, где упоминается имя нашей страны. И уж точно, «Умом — Россию не понять» (у Тютчева в рукописном варианте точно и осмысленно между первыми словами стоит тире) наряду с горчаковским «Россия сосредотачивается» — две самые популярные максимы о России. Во всяком случае, в наше безыдейно-многосмысленное время.

Кто написал стихотворение в конце «Формы воды»?

Библиотека Конгресса ежегодно получает сотни вопросов от людей, которым нужна помощь в определении полного текста и авторов стихов, которые они читали годы, если не десятилетия назад. Большинство людей могут вспомнить немногим больше, чем фразу или строчку из искомого стихотворения и общий период своей жизни, когда они читают его (например, в начальной или средней школе), а затем надеются, что наши справочные библиотекари смогут успешно применить свои поиски. навыки к задаче отслеживания полного стихотворения.

Я и мои коллеги из нового отдела исследовательской и справочной службы библиотеки (бывшего Отдела гуманитарных и социальных наук) задаем подавляющее большинство вопросов «помогите найти стихотворение», которые поступают через библиотечную службу «Спросите библиотекаря», и мы гордимся собой о том, что у читателей есть неплохие успехи в поиске стихов и их источников. При этом не всегда возможно указать точный источник стихотворения или окончательно определить автора стихотворения.

Так обстоит дело со стихотворением в конце фильма Гильермо дель Торо 2017 года — и недавним лауреатом премии Оскар за лучший фильм — Форма воды .

В течение последнего месяца несколько кинозрителей, которые видели Форма воды , написали нам в отчаянных поисках первоисточника и автора этого стихотворения. И не только они ищут ответ: поиск по тексту стихотворения в Интернете обнаруживает множество веб-сайтов, онлайн-форумов и социальных сетей — от Reddit до Twitter, — пользователи которых активно пытаются выяснить автора стихотворения.

Стихотворение, как я уже упоминал, появляется в конце Форма воды и вводится рассказчиком фильма, который говорит (, незначительное предупреждение о спойлере! ): «Но когда я думаю о ней, об Элизе, единственное, что приходит на ум, — это стихотворение, которое кто-то нашептал влюбленным сотни лет назад ».

Затем рассказчик читает следующее стихотворение (которое я не выделил):

Не в силах воспринимать вашу форму, я нахожу вас повсюду вокруг себя. Твое присутствие наполняет мои глаза твоей любовью.Это смиряет мое сердце, потому что ты повсюду.

Джалал ад-Дин Руми. ( Духовные пары ). Персия, 1441 год, скопировано Салах ад Дин Мир Шахом. Рукопись. Отделение Ближнего Востока, Отдел Африки и Ближнего Востока, Библиотека Конгресса.

Я и моя коллега Кэти Вудрелл, ответившая на один из вопросов, полученных Библиотекой о стихотворении, провели поиск по многочисленным полнотекстовым базам данных, поэтическим указателям и онлайн-ресурсам, многие из которых перечислены в моем онлайн-руководстве по поиску стихов, на предмет поиска. стихотворение, но не смог найти точных совпадений.Хотя многие интернет-источники приписывают эти строки суфийскому поэту-мистику 13-го века Руми, мы не нашли точной цитаты, которая могла бы использоваться для проверки авторства Руми. Другие ссылки, с которыми мы столкнулись в Интернете, например, утверждение о том, что стихотворение было написано византийским монахом Симеоном Новым Богословом (942-1022 гг. Н.э.) и появляется в английском переводе его Божественного Эроса , также не подтвердились при просмотре цитируемые работы.

Не найдя авторитетных печатных или сетевых источников, которые идентифицируют автора стихотворения, мы с Кэти внимательно изучили то, что Гильермо дель Торо сказал о стихотворении.Оказывается, дель Торо утверждает, что он нашел стихотворение в сборнике исламских стихов. Это утверждение появляется в обзоре The Shape of Water , опубликованном 23 ноября 2017 года в студенческой газете Университета Северного Кентукки, The Northerner :

Хотя он и не помнит, откуда взялся этот стих, дель Торо помнит, как читал его в сборнике исламских стихов, который он нашел в книжном магазине, который он часто посещал перед съемками.

Некоторые дополнительные подробности приведены в интервью Gold Derby в ноябре 2017 года с Ричардом Дженкинсом, который играет Джайлза в фильме.Дженкинс вспоминает, что дель Торо сказал ему об источнике стихотворения:

Повествование сложно. Это действительно трудно. Я вам вот что скажу: я не рассказал окончательного текста примерно за две недели до того, как я перестал снимать, и Гильермо подошел ко мне и сказал: «Я нашел это стихотворение сегодня в книжном магазине. Это написал человек сотни лет назад », — говорю я в повествовании. Он сказал, что это его любовное письмо к Богу, и мы воспользуемся им. Вот как это произошло.

В декабре 2017 года во время конференц-звонка по теме The Shape of Water с несколькими колледжами дель Торо раскрывает еще больше об источнике стихотворения:

Тогда мы уже снимали фильм, и это была первая неделя съемок, и я всегда приезжаю на съемочную площадку на час или два раньше съемочной группы, а я был немного раньше.Тогда мой водитель говорит: «Что нам делать?» Когда у меня появляется свободное время, я говорю: «Пойдем в книжный магазин». Итак, мы пошли в книжный магазин, и я просматривал полки. Я нашел это стихотворение в книге о просвещенном поэте, говорящем об Аллахе, говорящем о Боге. Я думал, что это было так великолепно. Это меня очень тронуло, и я купил книгу. Мы получили титры в фильме — они там в конце, и это стало самым красивым завершением, которое я мог себе представить для фильма. Но я решил уже там. В тот день мы записали чтение Ричарда Дженкинса для монтажа, и я знал, что он идеально подойдет для фильма.

Ага! Мы с Кэти подумали, когда прочитали это. Если, как говорит дель Торо, стихотворение или книга указаны в конечных титрах Форма воды , все, что нам нужно сделать, это посмотреть фильм и отметить источник стихотворения по мере его прокрутки в титрах. Мы с Кэти внимательно посмотрели фильм, держа ручку и бумагу наготове, чтобы записать источник стихотворения. Однако по мере того, как шли титры, у нас был тот же опыт: сначала с нетерпением ждали появления источника, только для того, чтобы это рвение переросло в отчаяние, когда титры закончились без какого-либо упоминания стихотворения или книги.Что случилось? Либо слова дель Торо были переданы неточно, либо его заявление было неточным.

На протяжении всего нашего поиска Кэти и я прекрасно осознавали, что книга, в которой дель Торо якобы прочитал это стихотворение, вероятно, была английским переводом исламской поэзии. Мы полагали, что даже если бы мы не смогли найти английский перевод стихотворения, возможно, знаток исламской поэзии смог бы узнать и направить нас к оригинальной версии стихотворения (на арабском или персидском, возможно).

Поскольку авторство стихотворения чаще всего приписывалось Руми, я отправил электронное письмо Брэду Гучу, автору недавней биографии Руми Тайна Руми: Жизнь и времена суфийского поэта любви , чтобы узнать, не встречал ли он эти строки во время его исследования. По словам доктора Гуча:

Руми написал более трех тысяч газелей и две тысячи робайят, лирических стихотворений, родственных сонетам и катренам. Многие не переведены. Многие из них были переведены необычно неточно.Часто Руми приписывает строчки, которые просто не принадлежат Руми. Эти строки действительно звучат как Руми, но они могли быть написаны суфийским поэтом того времени под влиянием Руми или общего поэтического мышления того времени, или кем-то позже под влиянием одного [или обоих]. Итог: я не могу дать вам точную атрибуцию строк, и я не могу сказать, что они определенно принадлежат Руми (хотя они могут быть!).

Фатема Кешаварц, директор Школы языков, литературы и культур Мэрилендского университета в Колледж-Парке, а также председатель и директор Института персидских исследований Рошана при университете.Отвечая на мой запрос по электронной почте, доктор Кешаварц сказал, что «цитата не напоминает мне какой-либо конкретный стих Руми», хотя она отражает ключевые концепции и темы исламской лирической поэзии и собственные работы Руми:

Идея о том, что форма возлюбленного не должна восприниматься влюбленным, потому что любимый вездесущ, стала универсальной любовной темой в исламской лирической поэзии, потому что эта концепция выражена в Коране . Поскольку Руми — самый известный мусульманский мистик, на данный момент я не удивлен, что это будет приписано ему.Кроме того, я не сомневаюсь, что если мы просеем его лирический поэтический корпус, мы найдем много строк, вызывающих бесформенность и вездесущность любимого человека.

Доктор Кешаварц указывает на два стиха из Корана как на часто цитируемые примеры этих идей:

«Куда ни повернешься, есть лик Бога» (определяется суфиями как «возлюбленный» или «истина») ». — Коран 2: 115

«Он есть начало, конец, внешнее и внутреннее». — Коран : 57: 3)

Учитывая информацию, которую мы с Кэти собрали, какие выводы мы можем сделать о происхождении стихотворения?

Наиболее вероятный сценарий состоит в том, что стихотворение в Форма воды является адаптацией стихотворения дель Торо, прочитанного в сборнике исламских стихов, который он нашел в книжном магазине.Дель Торо мог иметь книгу в руках, когда адаптировать стихотворение, или, возможно, вместо этого полагался на свою память о тексте стихотворения. Стихотворение, которое он адаптировал, вероятно, было написано исламским лириком, возможно, на арабском или персидском языках. Хотя стихотворение могло быть написано любым из ряда исламских поэтов, действующих в лирической или мистической традиции, учитывая общую тему стихотворения, Руми быстро стал ведущим кандидатом. Частично это может быть связано с тем, что Руми действует как то, что эксперт по цитатам Гарсон О’Тул называет «Хозяином», хорошо известная фигура, такая как Марк Твен или Йоги Берра, который часто получает признание за заявление, которое он никогда не делал, но которое звучит как что-то, что он мог бы написать или произнести.

Другая возможность состоит в том, что дель Торо является единственным оригинальным автором поэмы. В этом сценарии он придумал историю об обнаружении стихотворения в книге в книжном магазине, возможно, как способ добавить слой тайны или загадочности к источнику стихотворения. Это объясняет его нежелание давать подробный источник стихотворения, если предположить, что он действительно купил книгу, в которой оно появляется, как он утверждал («Это меня очень тронуло, и я купил книгу»).

Конечно, на вопрос об авторстве стихотворения может ответить дель Торо.Действительно ли он купил книгу исламских стихов, в которой, по его словам, нашел это стихотворение? Если да, он может предоставить сведения о публикации книги и даже страницу, на которой появляется стихотворение. Я попытался неформально связаться с дель Торо через Twitter, но ответа не получил. Возможно, некоторые из читателей этого поста достаточно заинтересованы в тайне авторства стихотворения, чтобы связаться с ним другими способами.

Если вы обнаружите какие-либо дополнительные подсказки или зацепки о происхождении стихотворения, не стесняйтесь поделиться ниже!

Обновление: Некоторые комментаторы приписывают стихотворение суфийскому мистическому поэту 11 и 12 веку Хакиму Санаи (псевдоним Абу аль-Маджд Маджд ибн Адам).Санаи, который проживал в Газне (современный Газни), Афганистан, наиболее известен благодаря «Закрытый сад истины» ( adīqat al-aqīqah ), который считается первой крупной персидской мистической поэмой. Закрытый сад истины был впервые переведен на английский Дж. Стивенсоном в 1910 году и доступен в Интернете через цифровую библиотеку HathiTrust. В частности, перевод раздела Прии Хеменуэй на странице 38 из The Book of Everything: Journey of the Heart’s Desire: Обнесенный стеной сад истины Хакима Санаи (2002) довольно близко соответствует как по содержанию, так и по стилю этому проекту. стихотворение в Форма воды .Хотя перевод Хеменуэя действительно мог быть стихотворением, которое вдохновило Гильермо дель Торо, поскольку он воплощает темы, представленные во многих других суфийских мистических поэзиях, окончательная атрибуция должна исходить от самого дель Торо.

Обновление 2: комментатор Джули отмечает, что перевод Прии Хеменуэй на стр. 41 из Книга Всего (первая строка: «Невозможно различить форму Тебя, / Я вижу твое присутствие повсюду»). на самом деле гораздо ближе по формулировке к тексту стихотворения в конце фильма.Я согласен и считаю, что формулировка достаточно близка к тому, что вполне вероятно, что перевод Хеменуэя адаптирован для фильма дель Торо. Спасибо, Джули!

Обновление 3: В ответ на несколько читателей, которые отметили, что ссылка на Хакима Санаи появляется в финальных титрах фильма, я еще раз просмотрел финальные титры и обнаружил, что ближе к их финишу, следующая ссылка:

«Адаптированные произведения Хакима Санаи». Атрибуты, появляющиеся в конечных титрах The Shape of Water .

Бинго! Эта атрибуция, которая не называет конкретные «адаптированные произведения», к которым она относится, , безусловно, должна относиться к стихотворению в конце фильма.

Так почему я, мои коллеги и многие другие люди пропустили упоминание Хакима Санаи в финальных титрах? Одна из возможностей состоит в том, что финальные титры к театральной версии фильма были пересмотрены для выпуска фильма на DVD, по запросу и на потоковых сервисах. Если кто-то из читателей помнит, что видел Санаи во время просмотра фильма в кинотеатре, сообщите мне об этом в комментариях.

Другая возможность состоит в том, что, поскольку я просматривал кредиты для ссылки, которая включала слово «стихотворение» или «поэзия», я упустил из виду более общую ссылку на «адаптированные произведения».

Наконец, незнание жизни и писаний Хакима Санаи, которое, как я полагаю, разделяют многие люди, смотревшие фильм, могло заставить меня и других замалчивать упоминание о нем. И наоборот, если бы в атрибуции упоминался поэт, более широко признанный американской публикой, такой как Руми, гораздо более вероятно, что честь выскочила бы на нас.

Итак, что же эта новая информация оставляет нам в отношении авторства стихотворения? Подводя итог, я считаю, что теперь мы можем довольно уверенно заявить, что стихотворение, появившееся в конце «Форма воды », является адаптацией Гильермо дель Торо перевода, сделанного Прией Хеменуэй оригинального стихотворения Хакима Санаи. Перевод Хеменуэй представлен на странице 41 ее книги Книга всего: Путешествие желания сердца: обнесенный стеной сад истины Хакима Санаи.

Спасибо множеству комментаторов этого поста за помощь в поиске источника стихотворения.Опять же, если появится какая-либо другая важная информация об источнике стихотворения, я соответствующим образом обновлю сообщение.

Как читать стихотворение

Хорошее чтение стихов — это отчасти отношение, отчасти техника. Любопытство — полезное отношение, особенно когда оно свободно от предвзятых представлений о том, что такое поэзия или чем она должна быть. Эффективная техника направляет ваше любопытство на вопросы, вовлекая вас в разговор со стихотворением.

Целью внимательного чтения часто является вопрос значения, интерпретирующий вопрос, на который есть более одного ответа.Поскольку форма стихотворения является частью его значения (например, такие элементы, как повторение и рифма, могут усиливать или расширять значение слова или идеи, добавляя акцента, текстуры или измерения), вопросы о форме и технике, о наблюдаемые особенности стихотворения обеспечивают эффективную точку входа для интерпретации. Чтобы задать некоторые из этих вопросов, вам нужно научиться хорошо понимать музыкальные качества языка, особенно то, как звук и ритм соотносятся со смыслом. Такой подход — один из многих способов написания стихотворения.

Начало работы: предварительные предположения

Большинство читателей делают три ложных предположения, обращаясь к незнакомому стихотворению. Первый предполагает, что они должны понимать, с чем они сталкиваются при первом чтении, а если нет, то что-то не так с ними или со стихотворением. Второй предполагает, что стихотворение представляет собой своего рода код, что каждая деталь соответствует одной и только одной вещи, и, если они не смогут взломать этот код, они упустили суть. Третий предполагает, что стихотворение может означать все, что читатели захотят.

Уильям Карлос Вильямс написал стих, адресованный своей жене в стихотворении «Январское утро»:

Все это —
было для тебя, старуха.
Я хотел написать стихотворение
, которое вы бы поняли.
Какая мне польза от
, если ты его не понимаешь?
, но надо очень постараться —

В этих строках Уильямс признает, что поэзия часто бывает сложной. Он также предполагает, что поэт зависит от усилий читателя; так или иначе, читатель должен «завершить» то, что начал поэт.

Этот акт завершения начинается, когда вы входите в образную игру стихотворения, привнося в нее свой опыт и точку зрения. Если стихотворение является «игрой» в смысле игры или спорта, то вам нравится, что оно заставляет вас немного поработать, заставляет немного попотеть. Чтение стихов — это вызов, но, как и многие другие вещи, это требует практики, а ваши навыки и понимание улучшаются по мере вашего прогресса.

Литература есть и всегда была обменом опытом, объединением человеческого понимания жизни, любви и смерти.Успешные стихотворения приветствуют вас, раскрывая идеи, которые, возможно, не были главными в уме писателя в момент сочинения. Лучшая поэзия обладает магическим качеством — ощущением себя больше, чем сумма его частей — и даже когда невозможно сформулировать это чувство, это нечто большее, сила стихотворения остается неизменной.

Стихи говорят с нами по-разному. Хотя их формы не всегда могут быть прямыми или повествовательными, имейте в виду, что реальный человек сформировал момент стихотворения, и разумно попытаться понять этот момент.Иногда задача стихотворения — приблизиться к тому, чтобы сказать то, что нельзя сказать в других формах письма, предложить опыт, идею или чувство, которые вы можете знать, но не можете полностью выразить каким-либо прямым или буквальным образом. Техники расположения слов и строк, звука и ритма добавляют — а в некоторых случаях умножают — значение слов, выходя за пределы буквального, давая вам впечатление идеи или чувства, опыта, который вы не можете совсем выразить словами, но то, что вы знаете, реально.

Чтение стихотворения вслух

Прежде чем вы зайдете очень далеко со стихотворением, вы должны его прочитать.Фактически, вы можете узнать довольно много вещей, просто взглянув на него. Заголовок может дать вам какое-то изображение или ассоциацию для начала. Глядя на форму стихотворения, вы можете увидеть, являются ли строки непрерывными или разбиты на группы (так называемые строфы ), или насколько длинные строки, и, следовательно, насколько плотно стихотворение на физическом уровне. Вы также можете увидеть, похоже ли оно на последнее прочитанное вами стихотворение того же поэта или даже на стихотворение другого поэта. Все эти качества стоит заметить, и в конечном итоге они могут привести вас к лучшему пониманию стихотворения.

Но рано или поздно вам придется читать стихотворение слово за словом. Для начала прочтите стихотворение вслух. Прочтите не раз. Слушайте свой голос, звуки, которые производят слова. Вы замечаете какие-нибудь спецэффекты? Рифмуются ли какие-нибудь слова? Есть ли набор звуков, которые кажутся одинаковыми или похожими? Есть ли в стихотворении фрагмент, ритм которого отличается от остальной части стихотворения? Не беспокойтесь о том, почему в стихотворении могут использоваться эти эффекты. Первый шаг — услышать, что происходит.Если вас отвлекает собственный голос, попросите друга прочитать вам стихотворение.

Тем не менее, все же может быть неудобно читать вслух или читать стихотворение более одного раза. Отчасти такое отношение происходит из-за неправильного представления о том, что мы должны понимать стихотворение после того, как мы его впервые прочитаем, а отчасти — из-за полного замешательства. Где я могу пойти читать вслух? Что, если мои друзья услышат меня?

Линия

Что определяет, где заканчивается строка в поэзии? Конечно, на этот вопрос существует несколько ответов.Линии часто определяются значением, звуком и ритмом, дыханием или типографикой. Поэты могут использовать несколько из этих элементов одновременно. Некоторые стихи в строгом смысле метрически. Но что, если линии не метрические? Что делать, если линии неровные?

Связь между смыслом, звуком и движением, задуманная поэтом, иногда бывает трудно распознать, но есть взаимосвязь между грамматикой строки, ее дыханием и тем, как строки в стихотворении обрываются — это называется линией .Например, строки, заканчивающиеся знаком препинания, называемые линиями с остановкой в конце , довольно просты. В этом случае знаки препинания и линии и, возможно, даже дыхание совпадают, чтобы сделать чтение знакомым и даже предсказуемым. Но строки, которые не заканчиваются, представляют для читателей разные проблемы, потому что они либо заканчиваются неполной фразой или предложением, либо прерываются до того, как будет достигнут первый знак препинания. Самый естественный подход — уделить особое внимание грамматике и пунктуации.Чтение до конца фразы или предложения, даже если они занимают одну или несколько строк, — лучший способ сохранить грамматический смысл стихотворения.

Но линейность вводит еще одну переменную, которую некоторые поэты используют в своих интересах. Роберт Крили, пожалуй, наиболее известен тем, что ломает строки в ожидаемых грамматических паузах. Этот прием часто вводит вторичное значение, иногда в ироническом контрасте с фактическим значением полной грамматической фразы. Рассмотрим эти строки из стихотворения Крили «Язык»:

Найдите я
люблю тебя —
где в

зубов и
глаз, прикусите
это, но

Чтение строк в том виде, в котором они написаны, в отличие от их грамматического отношения, дает какие-то странные значения.«Найдите I », кажется, указывает на поиск идентичности, и действительно может, но следующая строка, которая продолжается словами «люблю тебя», кажется, делает убывающее заявление об отношениях. Сам по себе «кусание глаз» очень беспокоит.

Слушать, как Крили читает свои стихи, часто может вызывать беспокойство, потому что он делает паузу в конце каждой строки, и эти паузы создают своего рода напряжение или контрапункт по отношению к структуре предложения стихотворения. Его нерешительный, нерешительный, затаивший дыхание стиль узнаваем сразу, и он знакомит писателей с новыми идеями о значении исключительно через родословную.Но многие поэты, которые ломают строки, не обращая внимания на грамматические единицы, делают это только для визуальной иронии, что может быть потеряно при исполнении. Среди современных поэтов-метрических, стихотворных и даже экспериментальных есть такие, которые не прерывают грамматический смысл при чтении стихотворения вслух, а прерывают его в типографике стихотворения. Что делать читателю? Попробуйте разные методы. Забавно «кричать» любое стихотворение, просто чтобы услышать, что делает линия. Но если кажется, что результаты умаляют влияние стихотворения с точки зрения его образности или концепции, откажитесь от буквального понимания разрывов строк и прочитайте грамматику или визуальный образ.Прочитав стихотворение несколькими способами, вы сможете заглянуть внутрь стихотворения, просто повторив его.

У поэтов, которые используют техники, взятые из музыки, особенно из джаза, таких как Майкл С. Харпер или Юсеф Комунякаа, или у поэтов, таких как Уолт Уитмен, которые используют необычно длинные строки, может быть другой руководящий принцип: дыхание. Некоторые поэты считают свои слова музыкой, исходящей из рога; они думают о фразах, как саксофонисты. Стихи, составленные таким образом, имеют разную длину строк, но имеют музыкальность в своей линии и естественность в исполнении.У них может быть узнаваемое чувство меры, эквивалентная продолжительность между строками или, для контраста, один ритмический образец или продолжительность, уступающая место последовательным вариациям.

Для некоторых стихотворений визуальное воздействие также может быть важным. В «фигурной поэзии», а также во многих других типах письма, которые предназначены для того, чтобы их можно было рассматривать так, как можно увидеть картину, линия определяется ее расположением в пространстве. Некоторые поэты, ориентированные на визуальное восприятие, представляют собой реальные проблемы, поскольку ход стихотворения может быть не совсем ясным.Визуальный выбор, представленный поэтом, может сбивать с толку. Иногда расположение слов на странице предназначено для представления разных голосов в диалоге или даже более сложного обсуждения предмета. Перекрытие и наслоение может быть целью поэта, чего не может достичь ни один голос. Лучше знать, что стихи с несколькими голосами или акцентами существуют, и, опять же, поиск внутренних правил, определяющих форму стихотворения, — лучший подход.

Помните, что использование этих техник в любой комбинации выводит слова стихотворения за пределы их буквального значения.Если вы найдете в стихотворении больше, чем передают одни слова, значит, действует нечто большее, делая стихотворение чем-то большим, чем сумма его частей.

Начало разговора

Ранее мы упоминали, что столкновение со сложным стихотворением похоже на игру или спорт, скажем, скалолазание, которые заставляют вас немного поработать. Идея находить опоры и опоры для ног и подниматься по ступеням за раз уместна. Но одни подъемы легче других; некоторые очень легко. Некоторое время вы можете наслаждаться легким лазанием, но вы также можете обнаружить, что хотите более серьезный вызов.Чтение стихов работает точно так же, и, к счастью, поэты оставляют следы, которые помогут вам найти путь «вверх» в стихотворении. Вам придется потрудиться, в некоторых случаях усердно поработать, но в большинстве случаев тропы есть, чтобы вы их открыли.

Лучший способ узнать о стихотворении — это совместное обсуждение. Хотя ваше первое знакомство со стихотворением может быть личным и личным, обсуждение стихотворения — естественный и важный следующий шаг. Начиная с основного вопроса о стихотворении, обсуждение рассматривает различные возможные ответы на этот вопрос, изменяя и уточняя его по ходу дела.Обсуждение должно по возможности оставаться в основе текста. Ответы, которые отходят от того, что написано в личных анекдотах или косвенных прыжках, следует осторожно подтолкнуть к анализу текста. Основа для совместного исследования — внимательное чтение. Хорошие читатели «пачкают текст» пометками на полях. Они проводят расследование самостоятельно.

Возвращаясь к стихотворению

Было бы удобно, если бы существовал краткий список универсальных вопросов, которые можно было бы использовать в любое время с любым стихотворением.Ввиду отсутствия такого списка вот несколько общих вопросов, которые вы можете задать при первом обращении к стихотворению:

Кто говорит?
Какие обстоятельства породили стихотворение?
Какая ситуация представлена?
Кто или что такое аудитория?
Какой тон?
Какую форму имеет стихотворение?
Как форма связана с содержанием?
Звук — важный активный элемент стихотворения?
Возникло ли стихотворение из опознаваемого исторического момента?
Говорит ли стихотворение из определенной культуры?
Есть ли в стихотворении свой родной язык?
Используются ли в стихотворении образы для достижения определенного эффекта?
Какой образный язык используется в стихотворении?
Если стихотворение — это вопрос, то каков ответ?
Если стихотворение является ответом, в чем вопрос?
Что предполагает название?
Используются ли в стихотворении необычные слова или слова используются необычным образом?

Вы можете вернуться к этим вопросам по мере необходимости, но опыт подсказывает, что, поскольку каждое стихотворение уникально, такие вопросы не дадут должного ответа.Во многих случаях знание говорящего может не дать никакой полезной информации. Может быть, не существует идентифицируемого повода, вдохновившего стихотворение. Но стихи подсказывают, с чего начать. Вопросы о наблюдаемых чертах стихотворения помогут вам найти выход.

Теперь мы рассмотрим два очень разных стихотворения, каждое из которых представляет свои собственные проблемы:

Текст и контекст

Некоторые люди говорят, что стихотворение всегда является самостоятельным произведением искусства и что читатели могут полностью понять его, не прибегая к каким-либо источникам за пределами самого стихотворения.Другие говорят, что текст не существует в вакууме. Однако правда находится где-то посередине. Большинство стихов открыты для интерпретации без помощи исторического контекста или знаний о жизни автора. На самом деле, часто лучше всего подходить к стихотворению без тех предвзятых идей, которые могут сопровождать такого рода информацию. Однако другие стихи, особенно откровенно политические, извлекут пользу из некоторых знаний о жизни и временах поэта. Количество информации, необходимой для четкого понимания, зависит от вас и вашего знакомства со стихотворением.Конечно, возможно, что даже кто-то с глубоким поэтическим опытом не осознает определенных ассоциаций или смыслов в стихотворении. Это потому, что стихи состоят из слов, которые со временем накапливают новые значения.

Рассмотрим эту ситуацию, как правдивую историю поэта, который нашел «текст» на побережье Сан-Матео в северной Калифорнии. Когда она карабкалась по камням за пляжем, возле артишоковых полей, отделяющих берег от прибрежного шоссе, она нашла на камнях большое пятно граффити с надписью « La Raza », политический лозунг чикано, означающий «борьба» .«Она села и написала стихотворение. Почему? В ее стихотворении спрашивалось. Я понимаю, она написала, почему кто-то написал La Raza на стене здания или в общественном транспорте. Там его видели и кричали. протестовать с самых основ деспотической системы. Но почему здесь, на природе, в красоте, так далеко от этой политической арены. Не могли бы вы оставить побережье нетронутым? Затем, однажды вечером, читая стихотворение в Беркли, она получила свой ответ К ней подошел мужчина и спросил: «Вы хотите знать?» «Прошу прощения», — сказала она.«Эти поля, — продолжал мужчина, — были местом, где чикано были фактически порабощены, избиты и десятилетиями вынуждены жить в нищете». Пейзаж не был чистым от политической борьбы. Текст был не лишним.

Примите двусмысленность

Здесь возникает сложный вопрос: задача состоит в том, чтобы понять, соединить, понять. Но такая задача в некоторой степени невыполнима, и большинство людей хотят ясности. В конце урока, в конце дня мы хотим откровений, взгляда на горизонт сквозь поднимающийся туман.Эстетически это понятно. Немного волшебства, немного удовлетворения, немного «Аааа!» — одна из наград за любое чтение, а особенно за чтение стихов. Но стихотворение, которое полностью раскрывается в одном или двух чтениях, со временем будет казаться не столько стихотворением, сколько тем, в котором постоянно обнаруживаются тонкие тайны и ранее непризнанные значения.

Вот полезная аналогия. Партнер по жизни, муж, жена — это люди, с которыми мы надеемся постоянно обновлять нашу любовь. Несмотря на рутину, гул знакомства, ежедневное приготовление еды и мытье посуды, разговоры, которые у нас были раньше, мы надеемся обрести чувство открытия, удивления.То же самое и со стихами. Самые волшебные и чудесные стихи постоянно обновляются, то есть остаются вечно загадочными.

Слишком часто мы сопротивляемся двусмысленности. Возможно, наша жизнь меняется так быстро, что мы жаждем где-то стабильности, и поскольку большую часть чтения мы читаем для получения инструкций или информации, мы предпочитаем его без оттенков серого. Мы хотим, чтобы он был предсказуемым и легко усваиваемым. И такие сложные стихи — это высшая мука.

Некоторые литературные критики связывают это также со способностью видеть, с отношениями между субъектом и объектом.Мы хотим, чтобы стихотворение было объектом, чтобы мы могли обладать им, «видя» его внутреннюю работу. Когда он не позволяет нам его «объективировать», мы чувствуем себя бессильными.

Мучение, бессилие — вот желанные цели? Ну нет. Проблема в нашей реакции, в том, как мы формируем свои мысли с помощью слов. Мы должны отказаться от нашего материального отношения, которое заставляет нас хотеть владеть стихотворением. Возможно, мы купили книгу, но стихотворение нам не принадлежит. Мы должны культивировать новый образ мышления, новую практику наслаждения безрезультатным.

Преодоление двусмысленности для одних — гораздо более сложная задача, чем для других. Ничто так не пугает, как идея (даже идея идея ) импровизации как письменного или аналитического инструмента. Некоторые актеры ненавидят отсутствие сценария; то же самое и с некоторыми музыкантами. Попросите даже некоторых отличных игроков импровизировать, и они начнут потеть. Конечно, актеры и музыканты скажут, что в том, что они делают со сценарием или партитурой, есть загадка, и было бы бессмысленно не соглашаться. Дело в том, что текст загадочен.Играя одного и того же персонажа ночь за ночью, актер обнаруживает в строках что-то, сочувствие к персонажу, которого он никогда раньше не испытывал. Воспроизведение или прослушивание песни в сотый раз — если это отличная песня — принесет новую интерпретацию и открытие. Так и с великой поэзией.

Издается в сотрудничестве с Фондом Великих Книг.

Как запоминать то, что вы читаете

Это происходит постоянно. Вы читаете удивительную книгу, в которой столько мудрости, что вы думаете, что она навсегда изменит вашу жизнь.Тогда… это не так. Почему? Потому что, когда вы, наконец, попадаете в ситуацию, когда можете использовать его идеи, вы полностью их забываете. Время — наш самый ценный ресурс, поэтому мы не должны его тратить. Вложения, которые мы вкладываем в чтение, должны иметь положительное и долгосрочное влияние на нашу жизнь.

Потребление информации — это не то же самое, что получение знаний. Никакая идея не может быть дальше от истины.

Обучение означает способность использовать новую информацию. Основной процесс обучения состоит из размышлений и обратной связи.Мы узнаем факты и концепции, размышляя о собственном или чужом опыте. Если вы что-то читаете и у вас нет времени думать о том, что вы прочитали, вы не сможете использовать ни одну мудрость, которой вы подверглись.

Одна из причин, по которой мы читаем книги, заключается в том, что они предлагают богатый набор деталей, позволяющих нам увидеть мир автора и отправиться в его путешествие вместе с ним. Наш мозг может усваивать не только идеи автора, но и то, когда их выводы о том, как жить, вероятно, сработают, а когда они, скорее всего, потерпят неудачу (благодаря огромному количеству деталей, которыми авторы делятся о своем опыте и мыслительных процессах).

Но если вы запомните только шесть вещей после прочтения этой статьи, то о чтении должны быть следующие истины:

Качество важнее количества. Если вы читаете одну книгу в месяц, но полностью ее цените и усваиваете, вам будет лучше, чем тому, кто просматривает половину библиотеки, не обращая внимания.
Скорочтение — чушь собачья. Краткое изложение и усвоение уроков — это разные вещи. Путать их на свой страх и риск.
Услуги по составлению сводок книги упускают из виду. Многие компании берут смешные цены за доступ к расплывчатым сводкам, имеющим лишь малейшее сходство с чем-либо в книге. Резюме могут быть полезной отправной точкой для исследования вашего любопытства, но вы не можете извлечь из них уроки, как из исходного текста. *
Необычные приложения и инструменты не нужны. Блокнот, каталожные карточки и ручка подойдут.
Нам не следует читать то, что нам скучно. Жизнь слишком коротка.
Доработка книги необязательна. Вы должны начать много книг и закончить только несколько из них.

* (Кстати, краткое содержание книг, которое мы пишем для членов Фарнам-стрит, определенно не того же класса, что и стандартный тариф. Мы тратим значительные временные затраты на каждую из них, включая чтение книги несколько раз и выполнение предварительное исследование автора, контекста и содержания. И мы все еще не делаем вид, что они так полезны, как чтение книги!)

В этой статье мы рассмотрим несколько стратегий, которые помогут извлечь максимум пользы из прочитанного.Необязательно использовать все эти стратегии для каждой книги. Использование всего лишь пары из них, пытаетесь ли вы изучить новую философию или читаете художественное произведение, может помочь вам сохранить больше и установить более глубокие связи.

То, что вы читаете, может дать вам доступ к неописуемым знаниям. Но , как вы читаете , меняет траекторию вашей жизни.

Разделов:

1) Активное чтение

- Выбирайте великие книги
- Получить некоторый контекст
- Знайте, почему
- Интеллектуальная пленка
- Подберите книгу к своей среде

2) Вспоминая прочитанное

- Делать заметки
- Оставайтесь сосредоточенными
- Отметить книгу
- Создайте мысленные ссылки
- Бросить книги

3) Что теперь?

- Применяйте полученные знания
- Сделайте заметки доступными для поиска
- перечитать

***

Активное чтение

«Каждый раз, когда я читал отличную книгу, я чувствовал, что читаю своего рода карту, карту сокровищ, и сокровище, к которому меня направили, на самом деле было мной.Но каждая карта была неполной, и я мог бы найти сокровище, только если бы прочитал все книги, и поэтому процесс поиска самого лучшего был бесконечным поиском. И сами книги, казалось, отражали эту идею. Вот почему сюжет каждой книги можно свести к «кто-то что-то ищет» »- Мэтт Хейг , Причины остаться в живых

Итак, если вы читаете только для развлечения или не хотите запоминать прочитанное, эта статья не применима. Иногда чтение — это развлечение, и это замечательно.Но если вы хотите извлечь ценные знания из книги, первый шаг к тому, чтобы извлечь больше из того, что вы читаете, — это быть активными. Так что же такое активное чтение?

Активное чтение — это вдумчивое взаимодействие с книгой на всех этапах процесса чтения. От решения прочитать прямо до размышлений после этого, у вас есть план того, как вы собираетесь усвоить и узнать, что написано в книге.

Книги не входят в нашу жизнь с чистого листа. Каждый раз, когда мы берем книгу, ее содержание должно конкурировать с тем, что, как нам кажется, мы уже знаем.Чтобы освободить место для книги и заложить в ней потенциальную мудрость, вы должны задавать вопросы и размышлять во время чтения.

Например, вы можете спросить себя:

Как книга связана с уже знакомыми вам темами?
Что насчет книги, которая бросает вам вызов?
Каковы ваши предвзятые представления о его предмете и как вы можете отложить их в сторону?

Активное чтение помогает вам устанавливать связи в рамках вашей сети ментальных моделей.Связи помогают удержанию.

Вспомните книги, которые вы изучали в школе, если вы это сделали. Несмотря на время, многие люди удивительно много вспоминают о них. Даже если детали нечеткие, мы, по крайней мере, сможем вспомнить основные сюжеты, главных героев, известные темы и мотивы. Почему? Ну, во-первых, мы, вероятно, не просто пассивно читали эти книги. Нас заставляли активно их читать, возможно, вместе с обсуждениями в классе, когда мы по очереди читали отрывки вслух, разыгрывали сцены или, возможно, даже смотрели экранизации.Независимо от того, сколько времени прошло с тех пор, как мы ступили в класс, многие из нас, вероятно, помнят Animal Farm .

Ваша первая цель при чтении — не быть пассивным потребителем информации. Вы хотите поправиться, чему-то научиться и развить навыки критического мышления. Если в школе у вас был хороший учитель английского языка, вы уже видели это в действии.

Чтобы извлечь максимальную пользу из каждой прочитанной книги, жизненно важно, чтобы мы знали, как записывать, размышлять и претворять в жизнь наши выводы.

Успех в чтении сводится к подготовке. То, что вы делаете перед чтением, имеет большее значение, чем вы думаете. Вот пять стратегий, которые помогут вам спланировать и войти в активное состояние чтения.

Выбирайте великие книги

«Подумайте, прежде чем говорить. Прочтите, прежде чем думать ». —Фран Лебовиц

Нет никаких правил в выборе книг. Нам не нужно читать бестселлеры, классику или книги, которыми все восхищаются.Это не школа, и здесь нет обязательных списков для чтения. На самом деле, чтение вещей, которые не читают другие, дает преимущество, потому что вы получите знания и идеи, которые не есть у всех остальных. Сосредоточьтесь на комбинации книг, которые: 1) выдерживают испытание временем; 2) пробудить интерес; или 3) бросить вам вызов.

Чем интереснее и актуальнее мы находим книгу, тем больше вероятность, что мы вспомним ее содержание в будущем. Для старых или переведенных книг проверьте, какая версия считается лучшей.

Получить некоторый контекст

Хорошим местом для начала получения контекста является предварительное исследование книги. Некоторые книги — например, Конфедерация болванов Джона Кеннеди Тула и Рай Тони Моррисон — имеют более богатое значение, если мы немного узнаем о жизни автора, а также о месте и времени, в которых действие романа происходит. .

Для старых книг постарайтесь понять исторический контекст. Если книги написаны в незнакомой стране, постарайтесь понять культурный контекст.Вот несколько полезных вопросов:

Почему автор написал это?
Каков их опыт?
Что еще они написали?
Где это было написано? Было ли что-нибудь интересное в процессе написания?
Какова была политическая, экономическая и культурная ситуация на момент написания?
Книга была переведена или перепечатана?
Произошли ли какие-либо важные события — война, экономическая депрессия, смена руководства, появление новых технологий — во время написания книги?
Что происходило в мире во время действия романа? Это особенно полезно, когда дело касается художественной литературы.

Вам не нужно этого делать, но если вы хотите получить от книги много нового, это будет большим стимулом.

Знайте, почему

Для чего вы читаете эту книгу? Развлечение? Чтобы понять что-то или кого-то, кого вы не знаете? Чтобы улучшить свою работу? Чтобы поправить здоровье? Чтобы научиться навыку? Чтобы помочь построить бизнес?

Вы должны иметь некоторое представление о том, что вы хотите получить от книги. Если вы не читаете намеренно, то то, что вы читаете, никогда не закрепится.Если вы ищете бизнес-идеи, прочтите об этом.

Периодически задавайте себе такие вопросы: Что я могу узнать из этой истории? Что в этой книге имеет отношение к моим собственным проблемам или имеет отношение к ним? Какие отличия? Как я могу применить некоторые из полученных мной идей?

Интеллектуальное обезжиривание

Перед тем, как начать читать книгу (особенно документальную), просмотрите индекс, страницу содержания, предисловие и внутреннюю часть обложки, чтобы получить представление о предмете.(Эта статья о том, как читать книгу, представляет собой введение в более эффективный беглый просмотр.) Используйте эту информацию, чтобы определить свои ожидания и уточнить то, что вы ищете, когда читаете.

Библиография также может указать тон и объем книги. Авторы часто читают сотни книг для каждой из них, поэтому хорошо проработанная книга должна иметь библиографию, полную интересных текстов. Прочитав книгу, еще раз просмотрите библиографию и отметьте книги, которые хотите прочитать в следующий раз.

Подберите книгу к своей среде

Хотя это не всегда практично, подбор книг в соответствии с нашим местоположением и обстоятельствами может иметь большое значение. Книги будут иметь больший резонанс, поскольку они станут частью опыта, а не просто его дополнением.

Выбирая книги, обратите внимание на свою собственную ситуацию и выберите жанры или авторов, которые могут помочь вам преодолеть любые текущие проблемы или дать вам свежий взгляд. Каким бы ни было ваше положение дел, кто-то был в одном и том же месте.Кто-то испытывал те же чувства, думал о тех же мыслях и писал об этом. Кто-то может предложить вам новые и полезные идеи для навигации в вашей ситуации. Вам решать, как их найти.

Если бы мы были врачами, мы бы выписывали книги. Они могут быть мощными и исцеляющими.

***

Вспоминая прочитанное

«То, что ты ищешь, Монтэг, есть в мире, но единственный способ, которым средний парень когда-либо увидит девяносто девять процентов из них, — это книга.”- Рэй Брэдбери , Фаренгейт 451

Теперь, когда вы активно читаете, вы углубляетесь в книгу. Вы устанавливаете связь со своей собственной жизнью, видите новые возможности и возможности. Следующий шаг — убедиться, что вы помните, что для вас важно. Даже самые прилежные из нас попадают в суету жизни и, таким образом, теряют все еще хрупкие связи, которые возникают во время чтения. Но мы можем помочь с этим.

Вы запомните больше из прочитанного, если будете выполнять следующие пять действий во время чтения.

Принимает к сведению

Создание заметок — важная основа для отражения и интеграции прочитанного в уме.

Лучшая техника для ведения заметок — та, которая подходит вам и которой легко придерживаться. Хотя в Интернете есть сотни систем, вам нужно взять одну из них и адаптировать ее до тех пор, пока у вас не появится собственная система. Некоторые люди предпочитают делать записи на учетных карточках или в обычной книге; другие предпочитают цифровую систему. Заметки особенно полезны, если вы пишете на регулярной основе, хотя каждый (не только писатель) может извлечь выгоду из их создания.

В Как делать умные заметки Зёнке Аренс предлагает подход к ведению заметок, чтобы книги, которые вы читаете, стали неотъемлемой частью вашего мышления. Если вы никогда не делали никаких эффективных заметок, его книга — отличное место для начала. Но с чего бы вы ни начали, вы должны создать свою собственную систему в зависимости от того, как вы работаете и что вам нравится читать. Хотя Как делать умные заметки фокусируется на документальной литературе и предполагает, что писатели-фантасты (и читатели) не нуждаются в заметках, не позволяйте этому останавливать вас, если вы исследуете период времени, в который следует создать роман, или вы пытаясь научиться структуре и стилю рассказа у великих романистов.Адаптируйте свою систему ведения заметок к своим целям.

За прошедшие годы мы протестировали множество различных подходов к ведению заметок и даже создали свой собственный, который мы используем каждый день, под названием Метод пустого листа . Вот как это работает.

Прежде чем начать читать новую книгу, достаньте чистый лист бумаги. Запишите, что вы знаете о книге / предмете, который собираетесь прочитать — если хотите, составьте карту связей.
После завершения сеанса чтения потратьте несколько минут на добавление на карту другого цвета.
Перед тем, как приступить к следующему сеансу чтения, просмотрите страницу.
Когда вы закончите читать, поместите эти «чистые листы» в папку, которую вы периодически просматриваете.

Метод чистого листа эффективен, потому что он заряжает ваш мозг и показывает, что вы изучаете. Когда вы впервые начинаете с чистого листа, вам приходится искать в своей памяти и записывать на бумагу то, что вы знаете (или думаете, что знаете) о предмете. Читая, вы буквально видите, как ваши знания растут.Если вы ничего не знаете о книге или изучаемом предмете, не волнуйтесь. Для начала вы сможете позаимствовать строительные леса у автора. Просмотр своего «чистого листа» перед следующим сеансом чтения не только вспомнит основы и ключевые идеи, но и улучшит вашу память и объединит идеи. Когда вы закончите, поместите страницу в скоросшиватель. Проверяйте скоросшиватель каждые несколько месяцев. Это важно для выработки глубокого владения языком и объединения идей из разных дисциплин.

Еще один эффективный метод — начать делать заметки с краткого изложения каждой главы и расшифровки любых значимых отрывков или фраз.Если вы не знаете, как упростить свои мысли, представьте, что кто-то похлопал вас по плечу и попросил объяснить главу, которую вы только что дочитали. Они никогда не читали эту книгу и не имеют представления о предмете. Как бы вы им это объяснили?

Читая книгу, напишите краткое содержание главы прямо в конце главы. Если сеанс чтения окончен, это поможет обобщить то, что вы только что прочитали. Когда вы возьмете книгу завтра, начните с чтения краткого содержания двух предыдущих глав, чтобы сосредоточиться на том, где вы находитесь в книге.

Оставайтесь сосредоточенными

Решите, что пока вы будете читать, вы сосредоточитесь на книге и ни на чем другом. Никаких быстрых проверок в Твиттере. Электронных писем нет. Нет сотового телефона. Нет телевизора. Не смотреть в воздух. Для понимания и усвоения книги требуется глубокая сосредоточенность, особенно если предмет является плотным или сложным. Помните, мы стремимся к активному чтению. Активное чтение требует сосредоточенности и способности взаимодействовать со словами на странице.

Ссылаясь на время до появления Интернета, Николас Карр пишет в The Shallows : « В тихих местах, открывшихся длительным, не отвлекаемым чтением книги, люди создавали свои собственные ассоциации, делали собственные выводы и аналогии, поощряли свои собственные идеи.Они глубоко думали, когда читали глубоко. ”

Когда вы ищете результатов, чтобы добиться ощутимых изменений в чтении книги, вам нужно взаимодействовать с ней во время чтения. А это требует сосредоточения.

Если вы изо всех сил пытаетесь сосредоточиться на особенно сложной или объемной книге, решите читать всего 25 ее страниц в день. Чтобы проглотить сложный текст, нужно всего несколько минут. На написание такой длинной книги могут уйти месяцы, но, по крайней мере, вы прочтете ее, не перегружая и не скукая.

Разметить книгу

Большинство из нас в детстве учили относиться к книгам как к чему-то священному — никогда не складывать углы страниц и не писать на полях. Однако, если вы хотите запомнить прочитанное и у вас есть для этого средства, забудьте о сохранении книг в первозданном виде.

С ума сойти с маргиналией. Чем больше вы пишете, тем активнее будет ваш ум при чтении. Если вы не можете разметить книгу, сделайте это на бумаге и запишите номера страниц.

Запишите связи и косвенные мысли, подчеркните ключевые отрывки и заведите привычкой выстраивать диалог с автором (авторами).Некоторые рекомендуют составить собственный указатель ключевых страниц или использовать сокращения.

Первый раз, когда вы пишете книгу, может нервировать, но в долгосрочной перспективе это приводит к глубокому пониманию и чувству связи с автором.

Создавайте мысленные ссылки

Книги не существуют в вакууме. Каждое понятие или факт можно связать с бесчисленным множеством других. Попытка сформировать собственные ссылки — это плодотворный способ лучше запомнить то, что мы читаем.

Создание ярких мысленных картинок — один из самых эффективных методов запоминания чего-либо, не в последнюю очередь того, что мы читаем.Когда вы сталкиваетесь с важным отрывком или концепцией, сделайте паузу и визуализируйте его. Сделайте картинку как можно более заметной и отличительной, соединив ее с другими идеями, уже находящимися в вашем мозгу.

Еще один способ построения связей — вешать все на решетку ментальных моделей. Наличие структуры намеренно созданных концепций позволяет нам лучше понимать и синтезировать книги, позволяя нам устанавливать связи с тем, что мы уже знаем. Знания легче закрепляются в нашей памяти, если они связаны с тем, что мы уже понимаем.

Использование моделей во время чтения также может помочь вам получить от книги больше. Вот несколько примеров путей, по которым они могут вас спуститься:

Предвзятость подтверждения: какие части этой книги я игнорирую? Подтверждает ли эта книга мое мнение? (Хорошо, но действительно ли это подтверждает ваши убеждения, или вы просто видите то, что хотите увидеть? Если вы не можете вспомнить ни одного пункта в книге, с которым вы не согласны, предвзятость подтверждения, вероятно, искажает ваши рассуждения.)
Байесовское обновление: какое мнение я должен изменить в свете этой книги? Как я могу обновить свое мировоззрение, используя содержащуюся в нем информацию? Помните слова Джона Мейнарда Кейнса: «Когда факты меняются, я меняю свое мнение.Что вы делаете, сэр?
Стимулы: Что движет персонажами или автором? Что они ищут? Какова их цель? Вот как Курт Воннегут описал важность стимулов в книгах: «Когда я учил творческому письму, я говорил студентам, чтобы их персонажи сразу захотели чего-то, даже если это всего лишь стакан воды. Персонажи, парализованные бессмысленностью современной жизни, все же время от времени вынуждены пить воду ».
Предвзятость в отношении доступности: влияют ли книги, которые я недавно прочитал, на то, как я воспринимаю эту? Как мой непосредственный прошлый опыт влияет на мое чтение? Придаю ли я чрезмерное значение частям этой книги, потому что они выдающиеся и запоминающиеся?
Социальное доказательство: Как социальное доказательство — количество проданных копий, статус бестселлера, мнение других — влияет на мое восприятие этой книги? Использует ли автор социальные доказательства, чтобы манипулировать читателями? Авторы нередко попадают в списки бестселлеров, предоставляя социальные доказательства, которые затем приводят к значительным продажам.В результате посредственные книги могут стать популярными. Это классический пример голого императора, на который умные читатели должны обратить внимание.
Предубеждение, связанное с выживанием: является ли эта (научно-популярная) книга представлением реальности или автор не учитывает базовые ставки? Предубеждение в отношении выживания широко распространено в книгах по бизнесу, самопомощи и биографических книгах. Частный случай успешного человека или бизнеса может рассматриваться как правило, а не исключение.
Полезность: Если книга предлагает совет, есть ли у нее практическое применение? В какой момент наступает убывающая отдача?

Остановка при растачивании

Когда дело доходит до чтения, вам не нужно заканчивать то, что вы начали.Как правило, люди, которые любят читать, никогда и никогда не дочитают дрянную книгу.

Как однажды написал Артур Шопенгауэр: « Никогда нельзя читать слишком мало плохих или слишком много хороших книг: плохие книги — интеллектуальный яд; они разрушают разум ». Жизнь слишком коротка, чтобы закончить плохую книгу. Вам нужно быть безжалостным и бессердечным. Не позволяйте невозвратным затратам заставить вас зря тратить время.

Автор и библиотекарь Нэнси Перл защищает «Правило 50». Это предполагает чтение первых 50 страниц книги и затем решение, стоит ли ее дочитать.Правило 50 имеет интересную особенность: когда вам исполнилось 50 лет, вычтите свой возраст из 100 и прочтите столько страниц. Перл пишет:

«И если внизу страницы 50 все, что вас действительно интересует, это кто на ком женится или кто убийца, то откройте последнюю страницу и узнайте. Если его нет на последней странице, перейдите на предпоследнюю или предпоследнюю страницу, или как бы далеко вам не пришлось вернуться, чтобы узнать то, что вы хотите знать … Когда вам 51 год или больше, вычтите свой возраст из 100, и полученное число (которое, конечно, с каждым годом становится все меньше) — это количество страниц, которые вы должны прочитать, прежде чем сможете без вины отказаться от книги.… Когда вам исполняется 100 лет, вы имеете право (согласно правилу 50) оценивать книгу по ее обложке ».

***

Что теперь?

Итак, вы дочитали книгу. Что теперь? Как вы можете использовать то, что узнали? Не уходите с расплывчатым ощущением: «О да, я должен полностью делать то, что говорит этот автор». Найдите время, чтобы составить план и решить, как реализовать ключевые уроки из книги.

Применяйте полученные знания

Одного чтения недостаточно.Мы должны контекстуализировать знания. Когда это работает? Когда не получается? Где я могу это применить? Какие ключевые переменные? Этот список можно продолжить. Если вы можете взять то, что прочитали, и сразу же применить это, это укрепит усвоение знаний и добавит контекста и смысла.

Еще один способ закрепить знания — применить технику Фейнмана, названную в честь физика Ричарда Фейнмана, лауреата Нобелевской премии. Вы можете думать об этом как об алгоритме гарантированного обучения. Есть четыре простых шага: выбрать концепцию, научить ее тому, кто не знаком с предметом, выявить пробелы в своем понимании и вернуться к исходному материалу, а также просмотреть и упростить.

Обучение других — это мощный способ закрепить информацию в своей голове. По завершении книги возьмите ближайшего (желающего) человека и расскажите ему о том, что вы узнали. Вам нужно будет удалить или объяснить жаргон, объяснить, почему эта информация имеет значение, и пройти их через логику автора. Звучит просто. Попробовав это в первый раз, вы поймете, что это непросто.

Если рядом нет никого, кому интересно, попробуйте написать обзор, в котором людям предлагается комментировать и обсуждать.

Чтобы думать самостоятельно, вам нужно поразмыслить над своими взглядами и посмотреть, как они выдерживают обратную связь.

Сделайте свои заметки доступными для поиска

Существует бесконечное множество способов упорядочивания заметок — по книгам, по авторам, по темам, по времени чтения. Неважно, какую систему вы используете, до тех пор, пока вы сможете найти заметки в будущем.

Наличие каталога всего, что вы узнаете из чтения, создает бесценный ресурс, к которому можно обращаться, когда вам нужна идея, хотите вдохновения или хотите подтвердить мысль.С годами вы накопите банк мудрости, на который можно будет ссылаться во время кризиса, неопределенности или нужды. Трудно передать, насколько это может оказаться ценным.

Как писал генерал Джим Мэттис: « Благодаря моему чтению я никогда не был застигнут врасплох ни одной ситуацией, никогда не был в недоумении по поводу того, как какая-либо проблема решалась (успешно или безуспешно) раньше. Он не дает мне всех ответов, но он освещает то, что часто оказывается темной дорогой впереди. ”

Варианты каталогизации ваших заметок включают следующее:

Коробка каталожных карточек, идеально организованная по теме, теме, автору или времени чтения.Каталожные карточки можно перемещать.
Обычная книга (опять же, идеально организованная по теме, автору или времени чтения).
Цифровая система, например Evernote, OneNote или старый добрый Microsoft Word. Цифровые системы имеют дополнительное преимущество, заключающееся в возможности поиска, что может сэкономить много времени, если вы будете обращаться к своим заметкам на регулярной основе.

Запланируйте время, чтобы прочитать и просмотреть эти примечания.

Перечитать (при желании)

« Много читаю.Ожидайте от книги чего-то большого, возвышающего или углубляющего. Ни одна книга, которую не стоит перечитывать, не стоит читать. ”- Сьюзан Зонтаг

Просмотрите много книг. Прочтите несколько. Сразу перечитайте лучшие дважды. Хотя перечитывание может показаться пустой тратой времени, потому что нужно прочитать так много других книг, это неправильное понимание процесса обучения. Лучшее время, чтобы начать перечитывать хорошую книгу — сразу после прочтения. Цель не в том, чтобы прочитать как можно больше книг. Цель — получить как можно больше мудрости.

Перечитывание хороших книг имеет огромное значение, если мы хотим сформировать долговременные воспоминания о содержании. Повторение имеет решающее значение для создания воспоминаний.

Приятного чтения!

50 вдохновляющих цитат о произведениях величайших авторов мира

Сейчас самое лучшее время быть писателем или стремиться им стать.

Платформы, такие как LinkedIn, Medium и WordPress, передали миллионы долларов технологий и власти, которая когда-то принадлежала только крупным издательским и медиа-компаниям, в руки миллионов писателей — совершенно бесплатно.

Но технологии пока не дотягивают до писателя. Письмо — это искусство и ремесло, которые необходимо развивать путем осознанной практики и обучения в течение длительного периода времени. К счастью, некоторые из величайших писателей мира, которые овладели этим ремеслом и чьи имена дошли до нас со временем, подарили нам не только свои рассказы. Многим из них потребовалось время между созданием своих романов, рассказов и стихов, чтобы систематизировать свою философию письма, свои стратегии письма и свои писательские привычки.

Некоторые из этих авторов записали свои мысли о писательстве в книгах, некоторые в виде эссе, а некоторые в виде писем своим друзьям, любовникам и редакторам.

Если вам когда-нибудь понадобится вдохновение или вы просто захотите получить несколько быстрых советов, которые помогут сохранить ваши слова на экране, просто окунитесь в мудрость этих великих авторов. Вот 50 кусочков писательской мудрости от величайших авторов всех времен:

«Вы должны написать книгу, которую хотите написать. дети.»
—Madeleine L’Engle

» Если у вас нет времени читать, у вас нет времени (или инструментов), чтобы писать. Вот так просто ».
— Стивен Кинг

« Мы пишем, чтобы попробовать жизнь дважды, в данный момент и в ретроспективе ».
— Анаис Нин

« Черт возьми, заменяйте каждый раз, когда захотите написать «очень;» ваш редактор удалит ее, и текст будет таким, каким должен быть ».
— Марк Твен

« Если есть книга, которую вы хотите прочитать, но она еще не написана, тогда вы должны написать Это.
— Тони Моррисон

«Однажды я найду правильные слова, и они будут простыми».
— Джек Керуак , Бродяги Дхармы

«Либо напишите что-нибудь стоящее, либо сделайте кое-что, что стоит написать ».
— Бенджамин Франклин

« Вам никогда не придется ничего менять, если вы встали посреди ночи, чтобы писать ».
—Сол Беллоу

« Нет слез у писателя, нет слез у читателя. Нет ничего удивительного в писателе, нет ничего удивительного в читателе.«
— Роберт Фрост

» Читайте, читайте, читайте. Прочтите все — мусор, классику, хорошее и плохое, и посмотрите, как они это делают. Как плотник, который работает подмастерьем и учится у мастера. Читать! Вы впитаете это. Затем написать. Если будет хорошо, ты узнаешь. Если это не так, выбросьте его в окно ».
— Уильям Фолкнер

« Вы должны оставаться пьяными во время письма, чтобы реальность не разрушила вас ».
— Рэй Брэдбери , Дзен в искусстве письма

«Слова могут быть подобны рентгеновским лучам, если их правильно использовать — они пройдут через все что угодно.Ты читаешь, и тебя пронзают ».
— Олдос Хаксли , О дивный новый мир

« Как напрасно садиться писать, когда ты еще не встал, чтобы жить ».
— Генри Дэвид Торо

«Я могу избавиться от всего, пока пишу; мои печали исчезают, мое мужество возрождается ».
— Анна Франк

« Писатель — это тот, для кого писать труднее, чем для других ».
— Томас Манн , Очерки трех Десятилетия

«Дай мне жить, любить и хорошо говорить об этом хорошими предложениями.»
— Сильвия Плат , Полные дневники Сильвии Плат

» Вот урок творческого письма. Первое правило: не используйте точки с запятой. Они трансвеститы-гермафродиты, не представляющие абсолютно ничего. Все, что они делают, это показывают, что ты учился в колледже ».
— Курт Воннегут-младший , Человек без страны

« Не сгибайся; не поливайте его; не пытайтесь сделать это логичным; не редактируйте свою душу по моде. Скорее, безжалостно следуйте за своими самыми сильными навязчивыми идеями.«
— Франц Кафка

« Я всегда держал в кармане две книги, одну для чтения, одну для записи ».
— Роберт Луис Стивенсон

« Написав все что угодно »
— CS Lewis

«Слово после слова после слова — сила».
— Маргарет Этвуд

«Слезы — это слова, которые необходимо написать».
— Пауло Коэльо

«Вам следует писать, потому что вам нравится форма рассказов и предложений, а также создание разных слов на странице.Письмо рождается из чтения, а чтение — лучший учитель, как писать ».
— Энни Пру

« Письмо похоже на секс. Сначала вы делаете это ради любви, затем ради друзей, а затем ради денег ».
— Вирджиния Вульф

« Чтобы выжить, вы должны рассказывать истории ».
— Умберто Эко , The Island of the Day Before

«Всегда будь поэтом, даже в прозе».
— Чарльз Бодлер

«Если бы мой врач сказал мне, что мне осталось жить всего шесть минут, я бы не стал размышлять. .Я бы набрал немного быстрее ».
— Исаак Азимов

« Цель писателя — не дать цивилизации разрушиться ».
— Альбер Камю

« Я пишу, чтобы узнать то, что я знаю . »
— Флэннери О’Коннор

« Идеи подобны кроликам. Вы получаете пару и учитесь обращаться с ними, и довольно скоро у вас будет дюжина ».
— Джон Стейнбек

« Книга сделана из дерева. Это набор плоских гибких частей (еще называемых «листьями»), на которых отпечатаны темные пигментированные волнистые линии.Один взгляд на нее — и вы слышите голос другого человека, возможно, кого-то, кто умер тысячи лет назад. На протяжении тысячелетий автор ясно и тихо говорит прямо в вашей голове прямо к вам. Письмо, возможно, является величайшим изобретением человечества, объединяющим людей, граждан далеких эпох, которые никогда не знали друг друга. Книги ломают оковы времени — доказательство того, что люди могут творить магию ».
— Карл Саган

« Слова не очень хорошо выражают мысли. Они всегда становятся немного другими сразу после того, как выражаются, немного искаженными, немного глупыми.«
— Герман Гессе

« Писать книги — это самый близкий мужчина, когда-либо приходивший к деторождению ».
— Норман Мейлер

« Узнай причину, которая заставляет тебя писать; посмотрите, пустил ли он свои корни в самую глубину вашего сердца; признаться себе, что если бы тебе запретили писать, тебе пришлось бы умереть ».
— Райнер Мария Рильке

« Как писатель ты не должен судить, ты должен понимать ».
— Эрнест Хемингуэй

» A хороший писатель обладает не только своим духом, но и духом своих друзей.«
— Фридрих Ницше

« Самый ценный из всех талантов — никогда не использовать два слова, когда достаточно одного ».
— Томас Джефферсон

« Если это похоже на письмо, я переписываю его. Или, если правильное использование мешает, возможно, придется отказаться. Я не могу допустить, чтобы то, что мы узнали в английской композиции, нарушило звук и ритм повествования ».
— Элмор Леонард

« Писатели живут дважды ».
— Натали Голдберг

«Чтобы создать могущественную книгу, вы должны выбрать могущественную тему.«
— Герман Мелвилл

« Слова — это линза, фокусирующая ум ».
— Айн Рэнд

« Меня раздражает мое собственное письмо. Я подобен скрипачу, чей слух верный, но пальцы которого отказываются точно воспроизводить звук, который он слышит внутри «.
— Гюстав Флобер

» Писательство — это само по себе награда «.
— Генри Миллер

«Чистый лист бумаги — это способ Бога сказать нам, как трудно быть Богом.»
— Сидни Шелдон

» Я годами ходил, ничего не добиваясь. Потому что, конечно, когда вы закончите что-то, о вас можно судить ».
— Эрика Джонг

« Я люблю дедлайны. Мне нравится свистящий звук, который они издают, когда пролетают ».
— Дуглас Адамс

« Половина моей жизни — это пересмотр ».
— Джон Ирвинг

. Рисковать. Это может быть плохо, но это единственный способ сделать что-то действительно хорошее.»
— Уильям Фолкнер

» Почти каждый может быть автором; бизнес состоит в том, чтобы собирать деньги и славу из этого состояния «.
— AA Milne

» Когда вы сочиняете музыку, пишете или создаете, это действительно ваша работа — иметь умопомрачительный, безответственный секс без презервативов. с какой бы идеей вы ни писали в то время. «
— Леди Гага

Мнения, выраженные здесь обозревателями Inc.com, являются их собственными, а не мнениями Inc.com.

Почему наши студенты изучают литературу

Home IconHomeDepartment of English

«Творческое письмо было счастливой частью моей жизни с тех пор, как я впервые научился держать карандаш, поэтому, выбрав Густава, я считал свою карьеру в качестве специалиста по английскому языку само собой разумеющимся. Но я не мог предвидеть, как много я узнал о ценности чтения во всех сферах жизни благодаря специальности по английскому языку, а также не видел, чтобы оно могло сформировать меня как писателя.Независимо от того, насколько прямолинейной может казаться история, поиск чего-то более глубокого в ней приводит к всевозможным открытиям, которые, хотя, возможно, и не соответствуют первоначальному замыслу автора (кто знает?), Научат вас больше о мире и окружающем мире. разные способы использования языка людьми. Теория, преподаваемая вместе с литературой, в сочетании с этим анализом дает вам силу перспективы, которая так важна для обретения удовлетворения и мира в общении с людьми, которые отличаются от вас, уникальным для изучения литературы способом.Чтобы писать, вы должны читать, а чтобы по-настоящему читать, вы должны думать, критиковать, сомневаться, удивляться и удивляться словам на странице. Специалист по английскому языку показал мне, как это сделать, и это не только улучшило мои писательские навыки, но и сделало меня более сострадательным и честным человеком ».

— Кейтлин Скворц

«Я изучаю литературу, потому что верю, что в рассказах есть сила.Литература — это как глубоко личный, так и общественный опыт. Мне нравится изучать, как слова, предложения, персонажи, сюжетные линии и образы раскрывают, кто мы как люди. Человечество — сложная вещь, и для ее описания и анализа требуется бесконечное количество слов. Это радость изучения литературы, всегда есть возможность открыть для себя новую реальность ».

— Микаэла Уорнер

«Для меня решение изучать литературу было борьбой.С юных лет мне всегда нравилось читать и мне читали, но я всегда считал, что изучение литературы — это выдумка; серьезно, поэты на самом деле не пытаются «задействовать» какую-то другую работу. Литературные устройства? Некоторые выдуманные вещи, которые изобрели люди, чтобы заставить английский казаться научным. Хотя мне это нравилось, литературу для меня изучали только те, кто не был достаточно умен, чтобы изучать что-то реальное, что-то доказуемое.
Насколько я понимаю, такие чувства не редкость.Однако разница для меня (по сравнению с некоторыми другими людьми, которых я знаю) в том, что я вырос из них. Я начал внимательно изучать риторические приемы и использование языка. Я начал понимать, что, хотя это все еще не была наука, это было искусство, а искусство — величайшее выражение того, что является человеческим ».

— Дэвид Лик

«Что касается моих собственных целей в литературе, то они довольно просты.По общему признанию, отчасти меня привлекает «отличная амуниция для коктейльных вечеринок». В возможности говорить о литературе — о великих персонажах, известных историях — есть очень привлекательный элемент, который, как мне кажется, привлекает к литературе большинство людей. И это хорошее чувство — знать об этом много.
Однако не это меня больше всего беспокоит. Прежде всего, моя цель — узнать как можно больше о человеческом состоянии и о том, что на самом деле означает быть человеком во всех аспектах.»

— Дэвид Лик

«Изучая литературу, я обнаружил, что это чувство замешательства и поиск самопознания является общей темой. Я уверен, что мой выбор в пользу изучения английского языка — это то, чем я буду удовлетворен. Пока что, по моему мнению, быть специалистом по английскому языку означает больше, чем просто уметь хорошо читать и писать.Специалист по английскому языку также должен стремиться понять и интерпретировать значение, которое различные формы литературы имели для общества прошлого и настоящего. Способность выражать свое мнение — еще один важный аспект, равно как и открытое начало чтения литературы. Эти привычки также важны в повседневной жизни, а не только в литературе.
Возможность читать и писать — это то, что должен уметь испытать каждый.Литература во всех формах повсюду в современном обществе, и с этой идеей становится ясно, насколько она важна. Независимо от того, изучается ли она в классе, читается для удовольствия или с какой-либо целью, литература — центральная часть многих жизней. Это дает не только возможность просветить человека, но также дает возможность расширить его кругозор и перспективы. В моем случае возможность изучать литературу на двух разных языках помогла мне найти сходство в двух разных культурах, а также обнаружить, что, хотя литература различается по форме и содержанию, она важна и является центральной частью многих жизней. .»

— Стефани Конрой,

«Чтение и письмо, основные принципы изучения английского языка, служат воротами на более глубокий уровень мышления. После овладения этими элементарными навыками понимание, анализ и интерпретация изучаются и используются для лучшего самообразования. Изучение литературы а наблюдение за личными реакциями на литературу может помочь еще больше узнать о его или ее собственных ценностях.Знание английского языка полезно во всех сферах жизни. Чтение, письмо, понимание, анализ и интерпретация повышают эффективность во многих отношениях, включая общение, документирование в других областях обучения и отражение личных ценностей. Я считаю, что нет области обучения, на которую бы не влиял английский язык и коммуникативные навыки ».

— Мария Фройнд

«Чтение и письмо в целом, несомненно, являются одними из самых ценных навыков, которыми можно обладать; очевидно, что наличие этих навыков значительно облегчает людям общение и участие в жизни общества.Однако существует цель для чтения и письма, выходящая за рамки этих непосредственных практических целей; написанное слово можно использовать для просвещения, убеждения, выражения эмоций или просто для удовольствия. В этих формах письменное слово становится формой искусства и способом установления контакта с другими посредством личного опыта между писателем и читателем. Чтение — отличный способ познакомиться с великими историями и заглянуть в их собственные мысли. Чтение, несомненно, является одним из самых эффективных способов саморазвития.»

— Мэтт Бичи

«Литература — это способ, с помощью которого мы можем фиксировать и интерпретировать то, что произошло и происходит с нами лично и с миром в целом. В письменном слове существует целая культура, документирующая коллективные мысли всех, кто хотел поделиться ими с Поэтому я считаю, что для того, чтобы действительно быть частью человеческого общества, очень важно принимать участие в эволюции и самореализации, что есть литература, даже если только в аспекте чтения.Письмо, однако, имеет огромное значение, поскольку литература просто не существовала бы в той доступной форме, в которой она существует без письменного слова, и по этой причине я считаю, что все, кто может писать, должны это делать. Человек должен воспользоваться прекрасной возможностью стать частью и внести свой вклад в мир и общество, в котором он или она живет, посредством письма. Я рассматриваю литературу в социальном смысле как коллективную борьбу за то, чтобы понять и извлечь из жизни лучшее, что нам всем дано. Литература служит способом обогатить наш разум и предлагает способ улучшить мир не только за счет красоты своего присутствия, но и за счет идей и осязаемых возможностей, которыми он обладает.»

— Мэтт Бичи

«Лучшие из моих учителей английского языка учили нас литературе, потому что они хотели, чтобы искусство этого искусства расширяло наш кругозор и помогало научить нас новым способам видения мира. Меня учили видеть в литературном произведении способ понять время, в которое оно была написана, и люди, которые ее создали, и найти те части этой работы, которые говорили со мной в моем времени и в моем месте.Хотя я скептически отношусь к тому, сможет ли кто-нибудь когда-либо по-настоящему понять культуру или время, предшествующее их собственной, я знаю, что во многих случаях литература и искусство дают понимание, которого нет на холодных твердых фактах. Больше всего я нахожу, что литература делает различия более управляемыми и подчеркивает сходство между людьми. Две тысячи лет спустя я могу прочитать греческую трагедию и согласиться с тем, что говорил какой-то пожилой белый человек, потому что он был человеком, а я человек. Хотя это может показаться банальным, у меня был опыт чтения, который научил меня больше о том, что значит жить в этом мире.»

— Sybylla Yeoman Hendrix

«Не все любят читать настолько, чтобы заниматься им в свободное время, но люди, которые любят читать, получают наибольшую пользу от прочитанного, потому что они хотят быть в том мире, который создается литературой. Я встречал очень много людей. умные люди, которые не читают, но все интересные люди, которых я знаю, читают, независимо от того, особенно ли они умны.»

— Sybylla Yeoman Hendrix

«Я читаю литературу по разным причинам. Литература — это искусство, полное страсти и сердца; она выходит за рамки веков. Великая литература встречается на самых разных уровнях. На протяжении многих лет авторы решали невыполнимые задачи, используя свои слова. Литература спровоцировал политические и социальные изменения в обществах и продолжает делать это по сей день.Это может быть боевым кличем пролетариата, чтобы он поднялся и что-то изменить, а также он может дать личный совет.
Литература освобождает меня от ответственности этого мира и в то же время связывает меня с теми же обязанностями. Некоторую литературу я читал в поисках побега; чтобы отправиться в далекую страну и отправиться в грандиозное приключение с существами за пределами моего воображения. Другая литература посвящена гораздо более серьезным вопросам, и я читаю ее, чтобы напомнить себе, что жизнь — это не только кексы и мороженое.»

— Райан МакГинти

«Для меня литература — это одержимость идеями. Мы читаем литературу, чтобы открывать и изучать идеи, и мы пишем ее, чтобы открывать и развивать свои собственные идеи. Ни один любитель идей не может обходиться без чтения или письма. Ибо меня, если я слишком долго проживаю без того или другого, у меня возникает это огромное скопление запутанных и беспорядочных идей, которые внезапно одолевают меня, и мне просто нужно записать их в какой-либо форме (философская проза, повествование, стихи, наброски фраз, и т.п.). Наверное, поэтому литература может проявляться во множестве форм: будь то поэзия или проза, сонет или роман, сестина или рассказ и т. Д. Вся литература разделяет общую тему идеи. Идеи исследуют, исследуют, исследуют и вдохновляют. Все реакции на них становятся частью учебного процесса. Литература может многому научить. Литература может научить человека и все общество. Он может научить нас прошлому и настоящему и даже будущему.Предметы могут быть широкими и далеко идущими, но могут быть и конкретными. Литература учит нас смеху и любви, вспоминанию и забыванию. Он может вызвать эмоции и предостеречь нас от многих человеческих ошибок. Он может попытаться опровергнуть другие идеи или попытаться найти истину. Я думаю, что все мы в той или иной форме ищем истину. Часто неопределенность конкретного значения пьесы позволяет читателю решать ее интерпретацию. Однако несомненно то, что есть вещи, которые можно почерпнуть из литературы, специфические для нее, чего нельзя достичь никаким другим способом.Накопить эти знания и ощутить их красоту — все это имеет важное значение для меня ».

— Эбби Трэвис

«Еще одна причина, по которой мне так нравится читать, — это места, куда вы можете пойти, когда читаете. Я знаю, что это звучит довольно банально, как что-то в рекламе PBS, но я чувствую, что есть огромное количество опыта и людей, которые читают встречается в любом литературном произведении.»

— Стефан Колис

«Когда я беру в руки фантастический роман и пролетаю его за час, я делаю это для удовольствия, чисто и просто. Но я читаю такие вещи, как The Grapes of Wrath или Heart of Darkness , потому что они больше, чем просто То, что они содержат, чего нет в романах, — это окно в то, что движет человеческими существами, методы, лежащие в основе нашего безумия, так сказать.Я проживаю жизнь, сталкиваясь с разными ситуациями и извлекая уроки из них, но не всегда могу выразить словами то, что я узнал. Я читаю литературу, потому что ее функция, как я ее определяю, заключается в освещении некоторых аспектов человеческого существования. Не только открытие этих истин важно само по себе, но и процесс раскрытия также дает общий опыт, через который читатель может общаться с каждым человеком, который открыл ту же самую истину до него.
Один из способов, которым литература сообщает читателям о человеческом состоянии, является то, что она воплощает в жизнь содержащиеся в ней истины «.

— Ребекка Шульц

«Хотя я признаю, что изучать английский язык не обязательно, чтобы получить представление о литературе, я считаю, что английский — это хорошая линза, через которую можно смотреть на мир, как настоящий, так и прошлый.Когда я изучаю великое литературное произведение, я не только понимаю универсальную истину, о которой автор решил писать, но я также, в своих попытках понять, могу узнать о культуре, в которой жил автор, об истории вокруг страны его происхождения и различных интеллектуальных, политических и художественных движений того времени. Таким образом, окно в человечество, лежащее в основе всей литературы, может действовать как своего рода соединительный портал в культуру, окружающую каждого отдельного автора.Читатель стоит на общей основе универсальной истины, вокруг которой построено произведение, — точке, где встречаются мир читателя и мир автора, — и начинает понимать некоторые мотивы, стоящие за собственным поиском истины автором.
Как только кто-то станет более опытным в образе жизни или в литературе, этот человек должен начать освещать путь будущим исследователям. Некоторые могут писать собственные литературные произведения, используя слова, чтобы прояснить свои взгляды на правду о человечестве.Другие могут вместо этого решить действовать как учителя, помогая перспективным исследователям научиться преодолевать густой, а иногда и сбивающий с толку лес романов, с которыми они столкнутся на своем пути. Независимо от того, каким образом люди выбирают себе служение, сама задача остается такой же вневременной, как истины, которые люди искали на протяжении веков: как великие мыслители и авторы прошлого наметили пути в пустыне для нас, следовавших за ними, поэтому мы должны служить проводниками для тех, кто придет после нас.
Великая литература предоставляет своим читателям окно в различные аспекты условий жизни человека и руководство по тому, как мы, как вид, относимся друг к другу и к нашему окружению. Литература дает нам зеркало, в котором мы можем исследовать наше коллективное отражение как людей. Он не приукрашивает прыщи и пятна человечества, но открыто их обнажает. Никакого консилера, никакого прикрытия, только правда. Литература — это отражающий бассейн, в который каждый человек, который когда-либо существовал, может смотреть и видеть как свое собственное лицо, так и лица всех своих собратьев.Это позволяет каждому человеку не только найти человечность в своем сердце, но и связать его с поколениями других людей, которые делали это с незапамятных времен ».

— Ребекка Шульц

Эмили Дикинсон | Фонд Поэзии

Эмили Дикинсон — одна из величайших и самых оригинальных поэтов Америки всех времен.Она взяла определение как свою область и бросила вызов существующим определениям поэзии и творчества поэта. Подобно таким писателям, как Ральф Уолдо Эмерсон, Генри Дэвид Торо и Уолт Уитмен, она экспериментировала с выражением лица, чтобы освободить его от обычных ограничений. Подобно таким писателям, как Шарлотта Бронте и Элизабет Барретт Браунинг, она создала новый тип личности для первого лица. Ораторы в поэзии Дикинсона, как и в произведениях Бронте и Браунинга, являются проницательными наблюдателями, которые видят неизбежные ограничения своего общества, а также их воображаемые и вообразимые побеги.Чтобы сделать абстрактное осязаемым, определить смысл, не ограничивая его, обитать в доме, который никогда не становился тюрьмой, Дикинсон создала в своих письмах отчетливо эллиптический язык для выражения того, что возможно, но еще не реализовано. Подобно трансценденталистам Конкорда, работы которых она хорошо знала, она рассматривала поэзию как обоюдоострый меч. Хотя это и освободило человека, оно так же легко оставило его безосновательным. Однако литературный рынок дал ей новые возможности в последнее десятилетие XIX века.Когда в 1890 году, через четыре года после ее смерти, был опубликован первый том ее стихов, он имел ошеломляющий успех. Пройдя 11 изданий менее чем за два года, стихи в конечном итоге распространились далеко за пределы их первой домашней аудитории. Дикинсон сейчас известна как одна из самых важных американских поэтов, и ее стихи широко читаются людьми всех возрастов и интересов.

Эмили Элизабет Дикинсон родилась в Амхерсте, Массачусетс, 10 декабря 1830 года в семье Эдварда и Эмили (Норкросс) Дикинсон.На момент ее рождения отец Эмили был амбициозным молодым юристом. Получив образование в Амхерсте и Йельском университете, он вернулся в свой родной город и присоединился к больной юридической практике своего отца Сэмюэля Фаулера Дикинсона. Эдвард также присоединился к своему отцу в семейном доме, Homestead, построенном Сэмюэлем Дикинсоном в 1813 году. Активный член партии вигов, Эдвард Дикинсон был избран в Законодательное собрание штата Массачусетс (1837-1839) и Сенат штата Массачусетс (1842-1843) . Между 1852 и 1855 годами он служил один срок в качестве представителя Массачусетса в США.С. Конгресс. В Амхерсте он представил себя образцовым гражданином и гордился своей общественной работой — казначеем Амхерстского колледжа, сторонником Амхерстской академии, секретарем Общества пожарных и председателем ежегодной выставки крупного рогатого скота. Сравнительно мало известно о матери Эмили, которую часто изображают пассивной женой властного мужа. Ее немногие сохранившиеся письма предполагают иную картину, как и скудная информация о ее раннем обучении в Академии Монсона. Документы и записи Академии, обнаруженные Мартой Акманн, свидетельствуют о молодой женщине, посвятившей себя учебе, особенно в естественных науках.

Ко времени раннего детства Эмили в семье было трое детей. Ее брат, Уильям Остин Дикинсон, опередил ее на полтора года. Ее сестра, Лавиния Норкросс Дикинсон, родилась в 1833 году. Все трое детей посещали однокомнатную начальную школу в Амхерсте, а затем перешли в Академию Амхерста, школу, из которой вырос Колледж Амхерста. Вскоре образование брата и сестры разделили. Остин был отправлен в Уиллистонскую семинарию в 1842 году; Эмили и Винни продолжили обучение в Академии Амхерста.По словам Эмили Дикинсон, ей нравились все аспекты школы: учебная программа, учителя, ученики. Школа гордилась своей связью с Амхерстским колледжем, предлагая студентам регулярное посещение лекций колледжа по всем основным предметам — астрономии, ботанике, химии, геологии, математике, естественной истории, естественной философии и зоологии. Как следует из этого списка, учебная программа отражала акцент XIX века на науке. Этот акцент вновь проявился в стихах и письмах Дикинсон через ее увлечение именованием, ее умелое наблюдение и выращивание цветов, ее тщательно составленные описания растений и ее интерес к «химической силе».Эти интересы, однако, редко прославляли науку в том же духе, что проповедовали учителя. В одном из ранних стихотворений она наказывала науку за ее любопытные интересы. Его система вмешивалась в предпочтения наблюдателя; его изучение лишило жизни живые существа. В «Арктурус» — другое его имя », — она пишет:« Я вытаскиваю цветок из леса — / Монстр со стаканом / Вычисляет тычинки на одном дыхании — / И помещаю ее в «класс!» ». время, исследования ботаники Дикинсоном явно были источником восхищения.Она призвала свою подругу Абию Рут присоединиться к ней в школьном задании: «Вы уже сделали гербарий? Надеюсь, ты поймешь, а если нет, это было бы для тебя таким сокровищем ». Сама она серьезно отнеслась к этому заданию, сохранив гербарий, созданный ее учебником по ботанике, на всю оставшуюся жизнь. За ее школьными ботаническими занятиями стоит популярный текст, широко используемый в женских семинариях. Написанный Альмирой Х. Линкольн, Знакомые лекции по ботанике (1829) посвящены особому виду естествознания, подчеркивая религиозный характер научных исследований.Линкольн был одним из многих писателей начала 19 века, которые выдвинули «аргумент, исходящий от замысла». Она заверила своих учеников, что изучение мира природы неизменно открывает Бога. Его безупречно упорядоченные системы показали работу Создателя.

Оценка Линкольна хорошо согласуется с местным авторитетом Амхерста в области натурфилософии. Эдвард Хичкок, президент Амхерстского колледжа, посвятил свою жизнь поддержанию непрерывной связи между миром природы и его божественным Создателем. Он часто читал лекции в колледже, и у Эмили было много возможностей послушать его выступления.Его акцент был ясен из названий его книг, таких как Религиозная истина, иллюстрированная наукой (1857). Дикинсон счел общепринятую религиозную мудрость наименее убедительной частью этих аргументов. Судя по тому, что она читала и слышала в Амхерстской академии, научное наблюдение доказало свое превосходство в убедительном описании. Писатель, который мог сказать то, что он видел, неизменно был тем писателем, который открыл для своих читателей величайший смысл. Хотя это определение хорошо согласуется с наукой, которой занимаются естествоиспытатели, такие как Хичкок и Линкольн, оно также формулирует поэтическую теорию, которую тогда сформировал писатель, с которым впоследствии часто связывали имя Дикинсона.В 1838 году Эмерсон сказал своей гарвардской аудитории: «Всегда провидец говорит». Признавая склонность человека к классификации, он подошел к этому явлению с другой целью. Менее заинтересованный, чем некоторые другие, в использовании мира природы для доказательства сверхъестественного, он обратил внимание своих слушателей и читателей на творческую силу определения. Человек, который мог сказать, что равно , был человеком, для которого слова были силой.

Хотя сила Академии Амхерста заключалась в ее упоре на науку, она также способствовала развитию Дикинсона как поэта.Семь лет в академии дали ей своего первого «Учителя», Леонарда Хамфри, который был директором академии с 1846 по 1848 год. Хотя Дикинсон, несомненно, уважал его, когда она была студенткой, ее реакция на его неожиданную смерть в 1850 году была очевидна. предполагает ее возрастающий поэтический интерес. Она написала Авие Рут, что ее единственная дань уважения — это слезы, и она задержалась на них в своем описании. По ее словам, она не отмахнется от них, потому что их присутствие — это ее выражение лица. Так, конечно, ее язык, который соответствует памятным стихам, ожидаемым от скорбящих в XIX веке.

Обозначение Хамфри как «Мастера» аналогично другим отношениям, которые Эмили поддерживала в школе. В академии она обзавелась группой близких друзей внутри и против которых она определила себя и ее письменное выражение. Среди них были Эбайя Рут, Эбби Вуд и Эмили Фаулер. Среди ее подруг были и другие девушки из Амхерста, в частности Джейн Хамфри, которая жила с Дикинсонами во время учебы в Академии Амхерста. Как это часто бывает с молодыми женщинами среднего класса, скудное формальное образование, которое они получали в академиях для «молодых леди», давало им временную автономию.Студентам предлагалось серьезно относиться к своей интеллектуальной работе. Многие школы, такие как Академия Амхерста, требовали дневного посещения, и поэтому домашние обязанности были подчинены академическим. Учебная программа часто была такой же, как и у молодых людей. В своей «Школе юных леди» Уильям и Уолдо Эмерсон, например, повторили свои гарвардские задания для своих учеников. Когда их спросили совета по поводу будущего учебы, они предложили список для чтения, ожидаемый от молодых людей.Таким образом, время в школе было временем интеллектуальных проблем и относительной свободы для девочек, особенно в такой академии, как Амхерст, которая гордилась своим прогрессивным пониманием образования. Студенты смотрели друг на друга для обсуждения, привыкли думать с точки зрения своей идентичности как ученых и столкнулись с заметными изменениями после окончания школы.

Последний семестр Дикинсон в Академии Амхерста, однако, не ознаменовал окончание ее формального школьного образования. Как было принято, Дикинсон покинула академию в возрасте 15 лет, чтобы получить более высокий, а для женщин — последний уровень образования.Осенью 1847 года Дикинсон поступила в женскую семинарию на горе Холиок. Под руководством Мэри Лайон школа была известна своими религиозными пристрастиями. Неотъемлемой частью учебной программы были еженедельные занятия с Лионом, на которых изучались религиозные вопросы и оценивалось состояние веры студентов. Молодые женщины были разделены на три категории: тех, кто были «признанными христианками», тех, кто «выражал надежду», и тех, кто был «без надежды». Многое было сказано о месте Эмили в этой последней категории и широко распространенной истории о том, что она была единственным членом этой группы.Спустя годы сокурсница Клара Ньюман Тернер вспомнила момент, когда Мэри Лайон «попросила всех, кто хотел быть христианами, подняться». Эмили осталась сидеть. Больше никто не делал. Тернер сообщает ей комментарий Эмили: «Они подумали, что это странно, что я не встал», — добавляя с огоньком в глазах: «Я думал, что ложь будет страннее». Написано в 1894 году, вскоре после публикации первого Два тома поэзии Дикинсон и первая публикация ее писем, воспоминания Тернер несут бремя 50 прошедших лет, а также радость рецензентов и читателей очевидной странностью недавно опубликованного Дикинсона.Одинокий бунтарь вполне мог быть единственным, кто сидел на этом собрании, но школьные записи показывают, что Дикинсон был не один в категории «без надежды». Фактически, 30 учеников закончили учебный год с таким назначением.

Краткость пребывания Эмили на горе Холиок — всего один год — породила множество предположений относительно характера ее отъезда. Некоторые утверждали, что начало ее так называемой замкнутости можно увидеть в ее частых упоминаниях тоски по дому в ее письмах, но ни в коем случае письма не предполагают, что ее обычная деятельность была нарушена.У нее не было таких же близких друзей, как в Академии Амхерста, но ее отчеты о распорядке дня предполагают, что она полностью участвовала в деятельности школы. Дополнительные вопросы возникают из-за неуверенности в том, кто принял решение не возвращаться на второй год. Дикинсон приписал это решение ее отцу, но она больше ничего не сказала о его доводах. Репутация Эдварда Дикинсона как властного человека в частных и государственных делах предполагает, что его решение могло быть связано с его желанием оставить эту дочь дома.Комментарии Дикинсона иногда подтверждают такие предположения. Она часто считает себя важной составляющей удовлетворения отца. Но в других местах ее описание отца совершенно иное (человек слишком занят своей юридической практикой, чтобы замечать, что произошло дома). Наименее сенсационное объяснение предложил биограф Ричард Сьюэлл. Просматривая учебный план Маунт-Холиок и видя, сколько текстов дублировало те, которые Дикинсон уже изучал в Амхерсте, он приходит к выводу, что на горе Холиок не так много нового, чтобы предложить ей.Как бы то ни было, когда настала очередь Винни посещать женскую семинарию, ее отправили в Ипсвич.

Отъезд Дикинсон с горы Холиок ознаменовал конец ее формального школьного образования. Это также вызвало недовольство, обычное среди молодых женщин в начале 19 века. Ожидалось, что по возвращении незамужние дочери продемонстрируют свой послушный характер, отложив в сторону собственные интересы ради удовлетворения потребностей дома. Для Дикинсона это изменение вряд ли приветствовалось.В ее письмах начала 1850-х гг. Отмечается неприязнь к домашнему труду и разочарование из-за ограничений во времени, вызванных работой, которую так и не сделали. «Боже, сохрани меня от того, что они называют домашних хозяйств », — воскликнула она в письме к Руту в 1850 году.

Особенно раздражало количество звонков, ожидаемых от женщин в Усадьбе. Известность Эдварда Дикинсона означала молчаливую поддержку в частной сфере. Считалось, что ежедневные приемы и посещения имеют важное значение для социального положения.Дома всегда приветствовали не только посетителей колледжа, но и членов Партии вигов или законодателей, с которыми работал Эдвард Дикинсон. Уход Эмили Норкросс Дикинсон к ухудшению здоровья в 1850-х годах вполне можно рассматривать как один из ответов на такую рутину.

Для Дикинсон скорость таких посещений ошеломляла, и она начала ограничивать количество посещений, которые она сделала или получила. Она пекла хлеб и ухаживала за садом, но она не постигла ни пыли, ни посещения. Была еще одна обязанность, которую она с радостью взяла на себя.Как старшая из двух сестер Остина, она взяла на себя ожидаемую роль советника и наперсницы. В XIX веке ожидалось, что сестра будет действовать как моральный наставник для своего брата; Дикинсон выполнила это требование — но на своих условиях. В школе ее прозвали «остроумием», и она очень остроумно высказывалась в своих самых сладких замечаниях. В своих ранних письмах Остину она представляла старшего ребенка как растущую надежду семьи. С точки зрения Дикинсона, благополучный переход Остина к взрослой жизни зависел от двух аспектов его характера.С первым она была твердо согласна с мудростью века: молодой человек должен выйти из своего образования с твердой преданностью дому. Вторым было собственное изобретение Дикинсона: успех Остина зависел от безжалостной интеллектуальной честности. Если он заимствовал его идеи, он не выдержал проверки ее характера. Между ними не должно было быть никаких противоречий, и когда она обнаружила, что он полагается на общепринятые взгляды, она использовала свой язык, чтобы оспорить то, что он оставил неоспоримым.

В своих письмах к Остину в начале 1850-х, когда он преподавал, и в середине 1850-х, в течение трех лет, когда он учился на юридическом факультете в Гарварде, она представила себя острым критиком, используя экстравагантные похвалы, чтобы предложить ему поставить под сомнение ценность. своего собственного восприятия.Она позиционировала себя как стимул к его амбициям, с готовностью напоминая ему о своей работе, когда она задавалась вопросом о масштабах его. Письма Дикинсона Остину 1850-х годов отмечены интенсивностью, которой не хватило десятилетия. По мере того как Остин сталкивался со своим собственным будущим, большинство его решений определяло растущее разделение между миром его сестры и его миром. Первоначально соблазненный перспективой поехать на Запад, он решил поселиться в Амхерсте, очевидно, по настоянию отца. Он не только вернулся в свой родной город, но и присоединился к своему отцу в его юридической практике.Остин Дикинсон постепенно взял на себя роль отца: он тоже стал гражданином Амхерста, казначеем колледжа и председателем выставки крупного рогатого скота. Только в одном случае, который становится все более спорным, решение Остина Дикинсона предложило Дикинсон желаемую интенсивность. Его брак со Сьюзен Гилберт привел к появлению в семье новой «сестры», с которой Дикинсон чувствовал, что у нее много общего. Интенсивность Гилберта была другого порядка, которому Дикинсон со временем научится, но в начале 1850-х годов, когда ее отношения с Остином пошли на убыль, ее отношения с Гилбертом росли.Гилберт мог бы сыграть важную роль в жизни Дикинсона как любимый товарищ, критик и альтер-эго.

Сьюзен Гилберт, родившаяся всего через девять дней после Дикинсона, вошла в совершенно иной мир, нежели тот, который она однажды разделит со своей невесткой. Дочь трактирщика, Сью родилась в маргинальном обществе Амхерста. Работа ее отца определяла ее мир так же четко, как и работа Эдварда Дикинсона его дочерей. Если бы ее отец был жив, Сью, возможно, никогда бы не перешла из мира рабочего класса в мир образованных юристов.Мать Сью умерла в 1837 году; ее отец, в 1841 году. После смерти матери ее и ее сестру Марту отправили жить к тете в Женеву, штат Нью-Йорк. Они периодически возвращались в Амхерст, чтобы навестить свою старшую замужнюю сестру Гарриет Гилберт Катлер. Сью, однако, вернулась в Амхерст, чтобы жить и посещать школу в 1847 году. Поступив в Академию Амхерста, пока Дикинсон был на горе Холиок, Сью постепенно включалась в круг друзей Дикинсона через ее сестру Марту.

Окончание обучения Сью стало сигналом к началу работы вне дома.Она заняла должность преподавателя в Балтиморе в 1851 году. Накануне ее отъезда в Амхерсте происходило религиозное возрождение. Община была воодушевлена сильной проповедью как постоянных, так и приезжающих служителей. Незаметно пострадала семья Дикинсонов. Эмили Норкросс Членство в церкви Дикинсон датируется 1831 годом, через несколько месяцев после рождения Эмили. К концу пробуждения еще двое членов семьи причислили себя к спасенным: Эдвард Дикинсон присоединился к церкви 11 августа 1850 года, в тот же день, как Сьюзен Гилберт.Винни Дикинсон задержался на несколько месяцев дольше, до ноября. Остин Дикинсон ждал еще несколько лет, присоединившись к церкви в 1856 году, в год своей свадьбы. Другая дочь никогда не исповедовала эту веру. Как Дикинсон писала своей подруге Джейн Хамфри в 1850 году: «Я один нахожусь в восстании».

Чтобы оценить масштабы восстания Дикинсона, необходимо принять во внимание природу церковного членства в то время, а также отношение к рвению сторонников возрождения. Как показали решения Эдварда Дикинсона и Сьюзен Гилберт присоединиться к церкви в 1850 году, членство в церкви не было привязано к какому-либо конкретному этапу жизни человека.Стать членом было вопросом не возраста, а «убежденности». Людям сначала нужно было убедиться в истинном опыте обращения, они должны были поверить в то, что они избраны Богом, в его «избранных». В соответствии со старым кальвинизмом мир был разделен на возрожденных, невозрожденных и тех, кто находится между ними. Категории, которые Мэри Лион использовала на горе Холиок («признанные христиане», «без надежды» и «с надеждой»), были эталоном сторонника возрождения. Но в отличие от своих пуританских предшественников, представители этого поколения с большей свободой перемещались между двумя последними категориями.Те, кто «без надежды», вполне могут увидеть для себя другую возможность после сезона интенсивной религиозной сосредоточенности. Христиане 19 века кальвинистского толка продолжали сохранять абсолютную власть Божьего избрания. Его всемогущество не могло быть скомпрометировано индивидуальными усилиями; однако беспрекословный поиск истинной веры был неотъемлемой частью уравнения спасения. Хотя Бог не будет просто выбирать тех, кто выбирает себя, Он также будет делать свой выбор только из тех, кто присутствует и учитывается — таким образом, важность посещения церкви, а также центральная роль религиозного самоанализа.Возрождения гарантировали неизбежность и того, и другого.

Как написал Дикинсон в стихотворении, датированном 1875 годом: «Побег — такое благодарное слово». Фактически, ее упоминания о «побеге» в первую очередь относятся к душе. В ее плане искупления спасение зависело от свободы. Поэма заканчивается похвалой за «верное слово» бегства. Противопоставляя видение «спасителя» условию «спасения», Дикинсон говорит, что есть явно один выбор: «И именно поэтому я кладу голову на это верное слово …» Она предлагает читателю сравнить одно воплощение с Другая.Разворачивая христианский язык о «слове», Дикинсон подменяет воплощенного спасителя собственной волей. Она выберет «побег». Десятилетием ранее выбор был очевиден. В стихах 1862 года Дикинсон описывает определяющие переживания души. Рассматривая эти «события» в терминах моментов, она переходит от «перевязанных моментов» подозрительной мысли души к свободе души. В эти «моменты бегства» душа не будет ограничена; не будет сдерживаться и его взрывная сила: «У души бывают моменты бегства — / Когда взрываются все двери — / Она танцует, как бомба, за границей, / И качается на часах»,

Как душа из ее описания, Дикинсон отказался быть ограниченным элементами, которых от нее ожидали.Требования религии ее отца, матери и ее дорогих друзей неизменно вызывали такие «моменты бегства». В период возрождения 1850 года в Амхерсте Дикинсон сообщила о своей собственной оценке обстоятельств. Отнюдь не используя язык «обновления», связанный с лексикой возрожденцев, она описала пустынный пейзаж, омраченный недугом духа. В своем «восстающем» письме Хамфри она написала: «Как одиноко растет этот мир, что-то такое безлюдное ползет по духу, и мы не знаем его имени, и он не уйдет, либо Небеса кажутся больше, или Земля намного мельче, или Бог больше «Отец наш», и мы чувствуем, что наша потребность возросла.Христос зовет сюда всех, все мои товарищи ответили, даже моя дорогая Винни считает, что любит, и доверяет ему, а я стою один в бунте и становлюсь очень беспечным. Эбби, Мэри, Джейн и самый дальний из всех, кого искали мой Винни, и все они верят, что нашли; Я не могу сказать вам , что они нашли , но они, , думают, что это что-то ценное. Интересно, это ? »

Вопрос Дикинсона определяет десятилетие. За эти 10 лет она определила, что для нее бесспорно дорого.Не религия, а поэзия; не средство передвижения, сведенное к его содержанию, а процесс создания метафор и наблюдения за проявлением смысла. Уже в 1850 году ее письма предполагают, что она думала о возможности собственной работы. Увеличивая контраст между собой и своими друзьями, она описала, но не указала «цель» своей жизни. Она объявила о его новизне («Я осмелился делать странные вещи — смелые поступки»), заявила о своей независимости («и ни у кого не просила совета») и выразила это языком искушения («Я прислушалась к прекрасным искусителям» ).Она описала зиму как один долгий сон, от которого она еще не проснулась. Та зима началась с подарка Ральфа Уолдо Эмерсона « стихотворений » на Новый год. Ее письма того периода частые и длинные. Их возвышенный язык обеспечил ей рабочее пространство как писательницу. В этих страстных письмах своим подругам она пробовала разные голоса. Временами она походила на главную героиню современного романа; временами она была рассказчиком, который наказывал своих персонажей за то, что они не видят ничего сверх сложных обстоятельств.Она играла остроумием и озвучивала божественное, исследуя возможность религиозной веры новообращенных только для того, чтобы столкнуться с ее явной нереальностью в ее собственном опыте. И, наконец, она столкнулась с различием, вызванным сложной сменой состояния от дочери / сестры к жене.

Из-за отсутствия писем, написанных Дикинсону, читатели не могут знать, соответствует ли язык ее друзей ее собственному, но свобода, с которой Дикинсон писала Хамфри и Фаулеру, предполагает, что их собственные ответы поощряли ее.Возможно, это чувство поддержки было сильнее, чем в случае с Гилбертом. Хотя мало что известно об их ранних отношениях, письма, написанные Гилберту, когда она преподавала в Балтиморе, говорят с некоторой надеждой на общую точку зрения, если не на общее призвание. Недавние критики высказали предположение, что Гилберт, как и Дикинсон, считала себя поэтом. За этим предположением стоят несколько писем Дикинсона, равно как и одна из немногих сохранившихся переписок с Гилбертом с 1861 года — их обсуждение и разногласия по поводу второй строфы Дикинсона «Сейф в их алебастровых покоях».В письме Гилберту в 1851 году Дикинсон воображал, что их книги однажды составят компанию поэтам. Они не будут бесславно перемешаны с грамматиками и словарями (судьба, уготованная Генри Уодсворту Лонгфелло в местном магазине канцелярских товаров). Она сообщает, что Сью и Эмили «единственные поэты».

Какими бы ни были поэтические устремления Гилберта, Дикинсон явно считала Гилберта одним из своих самых важных читателей, если не самым важным. Она отправила Гилберту более 270 своих стихотворений.Гилберт вполне мог прочитать большинство стихов, написанных Дикинсоном. Во многих случаях стихи писались для нее. Они функционировали как буквы, возможно, с дополнительной строкой приветствия или закрытия. Однако участие Гилберта не удовлетворило Дикинсона. В 1850–1851 гг. Велись незначительные споры, возможно, о религии. В середине 1850-х годов произошел более серьезный разрыв, тот, который был исцелен, но тот, который ознаменовал изменение характера отношений. В письме, датированном 1854 годом, Дикинсон прямо начинает: «Сью, ты можешь уйти или остаться. Есть только одна альтернатива. В последнее время мы часто расходимся во мнениях, и это должно быть последнее.«Природа различия остается неизвестной. Критики размышляли о его связи с религией, с Остином Дикинсоном, с поэзией, с их собственной любовью друг к другу. О природе этой любви много споров: что означал страстный язык Дикинсона? Ее слова — заявления любовника, но такой язык характерен не только для писем Гилберту. Он появляется в переписке с Фаулером и Хамфри. Как проиллюстрировал Кэрролл Смит-Розенберг в книге Беспорядочное поведение: гендерные представления в викторианской Америке (1985), женские дружбы в 19 веке часто были страстными.Но современные категории сексуальных отношений не совсем соответствуют устным записям XIX века. «Любовь, которая не осмеливается произнести свое имя», возможно, была своего рода обычным языком среди женщин середины 19-го века.

Собственная амбивалентность Дикинсон в отношении брака — амбивалентность, столь обычная, что повсеместно встречается в журналах молодых женщин, — явно основывалась на ее восприятии того, что требуется для роли «жены». По домашнему хозяйству в качестве послушной дочери она увидела, насколько второстепенной стала ее собственная работа.Наблюдая за замужними женщинами, не исключая ее мать, она увидела слабое здоровье, неудовлетворенные требования, отсутствие себя, которые были частью отношений между мужем и женой. Стихи о «женах» 1860-х годов отражают эту двойственность. Золото стирается; «Амплитуда» и «трепет» отсутствуют у женщины, отвечающей требованиям жены. Потеря остается невысказанной, но, как раздражающее зерно в раковине устрицы, она оставляет после себя множество доказательств.

Она выполнила Его требования — сбросила
Игрушки ее жизни
Взять на почетный труд
О женщине и жене —

Если она пропустила свой новый день,
Об амплитуде или трепете —
Или первая перспектива — Или золото
При использовании, стирается,

Не упоминается — как Море
Развитая жемчужина и трава,
Но только Себе — знай
Сажен, в которых они обитают —

Неудивительно, что слова другого стихотворения связали жизнь женщины свадьбой.В одной строке женщина говорит: «Рожденная — обрученная — окутанная».

Такие мысли принадлежали не только стихотворениям. В письме Гилберту в разгар ухаживания Гилберта с Остином Дикинсоном, всего за четыре года до их свадьбы, Дикинсон нарисовал навязчивую картину. Она начала с обсуждения «союза», но намекнула, что его традиционная связь с браком не имела в виду ее значения. Она написала: «Эти союзы, моя дорогая Сьюзи, благодаря которым две жизни становятся одной, это сладкое и странное усыновление, в котором мы можем только взглянуть, но пока не допускаемся, как оно может наполнить сердце и заставить его бешено биться, как в один прекрасный день потребуется нас , и мы сделаем всех нас своими, и мы не будем убегать от этого, но лежим спокойно и будем счастливы! » Это употребление вызывает обычную ассоциацию с браком, но, продолжая размышления, Дикинсон провела различие между воображаемым счастьем «союза» и иссушенной жизнью замужней женщины.Она прокомментировала: «Какой скучной должна казаться наша жизнь невесте и несчастной девушке, чьи дни питаются золотом и которая каждый вечер собирает жемчуг; но жене , Сьюзи, иногда жене, забытой , наши жизни, возможно, кажутся дороже всех других в мире; вы видели цветы утром, удовлетворили росой, и те же самые сладкие цветы в полдень, склонив головы в тоске перед могучим солнцем ». Невеста, для которой золото еще не стерлось, которая собирает жемчуг, не зная, что лежит в его основе, не может понять ценности жизни незамужней женщины.Это еще предстоит выяснить — слишком поздно — жене. Ее увядший полдень — вряд ли счастье, связанное с первым упоминанием Дикинсона о союзе. Скорее, эта связь принадлежит другим отношениям, которые она явно завязала с Гилбертом. Определяемый светящей целью, он специфичен для своего держателя, но глубоко разделяется с другим. Дикинсон представляет ее собственное положение и, в свою очередь, спрашивает Гилберта, не принадлежит ли такая перспектива и ей: «Я всегда надеялась узнать, не было ли у вас милой фантазии, освещающей всю свою жизнь, никого, о ком вы пробормотали в верное ухо. ночь — и с чьей стороной в воображении вы шли весь день.«Любимая фантазия» Дикинсон стать поэтом действительно осветила бы ее жизнь. Менее надежным оставался аккомпанемент Гилберта.

То, что Сьюзен Дикинсон не присоединится к Дикинсон на «прогулке», становилось все более очевидным, когда она обращала внимание на социальные обязанности, соответствующие жене начинающего юриста. Между приемом выдающихся гостей (в том числе Эмерсоном), ведением различных ужинов и воспитанием троих детей «любимая фантазия» Сьюзен Дикинсон была далека от Дикинсон.Как и предсказывал Дикинсон, их пути разошлись, но письма и стихи продолжались. Буквы становятся более загадочными, афоризм определяет расстояние между ними. Дикинсон начала делить свое внимание между Сьюзен Дикинсон и детьми Сьюзен. В последнее десятилетие жизни Дикинсон она, по-видимому, способствовала внебрачной связи между своим братом и Мейбл Лумис Тодд. Однако независимо от внешнего поведения Сьюзен Дикинсон оставалась центром окружения Дикинсона.

По мере того, как отношения со Сьюзен Дикинсон пошатнулись, другие аспекты жизни Дикинсон только вышли на первый план.1850-е годы ознаменовали сдвиг в ее дружбе. Когда ее школьные друзья вышли замуж, она нашла новых товарищей. Определяемые письменным словом, они делились между известным корреспондентом и уважаемым автором. Для Дикинсон не было нового источника общения, ее книги были главными голосами, стоящими за ее собственным письмом. Независимо от чтения, одобренного учителем в академии или отцом в доме, Дикинсон широко читал среди современных авторов по обе стороны Атлантики. Среди британцев были поэты-романтики, сестры Бронте, Браунинги и Джордж Элиот.С американской стороны была маловероятная компания Лонгфелло, Торо, Натаниэля Хоторна и Эмерсона. С привязанным к знаниям предложением, которое предполагало, что она знала больше, чем рассказывала, она заявила, что не читала Уитмена. Она читала Томаса Карлайла, Чарльза Дарвина и Мэтью Арнольда. Современники дали Дикинсон своего рода валюту для ее собственного сочинения, но на равных равнялись и Библия, и Шекспир. Хотя авторы здесь определялись своей недоступностью, намёки в письмах и стихах Дикинсон говорят о том, насколько ярко она представляла свои слова в разговоре с другими.

В эти эпистолярные беседы входили ее настоящие корреспонденты. Их количество росло. В двух случаях эти лица были редакторами; более поздние поколения задавались вопросом, видел ли Дикинсон Сэмюэля Боулза и Джозайю Холланда как мужчин, которые, вероятно, помогут ее стихам напечатать. Боулз был главным редактором газеты Springfield Republican; Холланд присоединился к нему в этих обязанностях в 1850 году. С обоими Дикинсон вел оживленную переписку. Каждому из них она прислала множество стихов, и семь из них были напечатаны в газете: «Sic transit gloria mundi», «Никто не знает эту маленькую розу», «Я пробую ликер, которого никогда не варили», «В безопасности в их алебастровых покоях», «Цветы — ну, если кто», «Сияющий золотом и угасающий пурпуром» и «Узкий парень в траве.«Язык писем Дикинсон Боулзу похож на страстный язык ее писем Сьюзен Гилберт Дикинсон. Она с готовностью призналась ему в любви; тем не менее, как охотно заявил об этой любви своей жене Мэри. В каждом из них она надеялась найти ответный дух, и из каждого она сделала разные выводы. Джозайя Холланд никогда не вызывал признаний в любви. Когда она писала ему, она писала в первую очередь его жене. В отличие от друзей, вышедших замуж, Мэри Холланд стала сестрой, от которой ей не пришлось отказываться.

Эта дружба зародилась в 1853 году, когда Эдвард Дикинсон поселился в Вашингтоне и вступил в Конгресс, который, как он надеялся, станет первым из многих. В отсутствие отца Винни и Эмили Дикинсон проводили больше времени в гостях — останавливались у Холландов в Спрингфилде или направлялись в Вашингтон. В 1855 году после одного из таких визитов сестры остановились в Филадельфии по возвращении в Амхерст. Оставаясь со своей подругой из Амхерста Элиза Коулман, они, вероятно, ходили с ней в церковь.Служителем за кафедрой был Чарльз Уодсворт, известный своей проповедью и пастырской заботой. Дикинсон заинтересовались и тем, и другим. В конце концов она сочла Уодсворта одним из своих «Мастеров». Никаких писем от Дикинсона к Уодсворту не сохранилось, и все же переписка с Мэри Холланд указывает на то, что Холланд пересылал много писем от Дикинсона Уодсворту. Содержание этих писем неизвестно. Тот факт, что Дикинсон почувствовал необходимость отправить их под покровительство Голландии, предполагает, что критики интимности давно ломают голову.Как и в случае со Сьюзен Дикинсон, вопрос об отношениях кажется несводимым к знакомым терминам. Хотя многие предполагают «любовную интригу» — а в некоторых случаях допущение распространяется на завершение не только на словах, — мало доказательств, подтверждающих сенсационную версию. Единственное сохранившееся письмо, написанное Уодсвортом Дикинсону, датируется 1862 годом. В нем говорится о заботе пастора об одной из его паствы: «Я безмерно огорчен вашей запиской, полученной в этот момент, — я могу только представить себе несчастье, которое случилось, или теперь случается с вами.Поверьте мне, как бы то ни было, вы испытываете мое сочувствие и мои постоянные искренние молитвы ». Неизвестно, сохранилось ли ее письмо к нему. Есть три письма, адресованных безымянному «Мастеру» — так называемые «Мастерские письма», — но они ничего не говорят о том, были ли эти письма отправлены, и если да, то кому. Вторая буква, в частности, говорит о «недомогании» через резко выраженную боль. Эта формулировка могла побудить Уодсворта ответить, но убедительных доказательств нет.

Эдвард Дикинсон не выиграл переизбрание и, таким образом, после поражения в ноябре 1855 года обратил свое внимание на свою резиденцию в Амхерсте. В это время юридическое партнерство Эдварда с его сыном стало повседневной реальностью. Он также вернул свою семью в Усадьбу. Эмили Дикинсон родилась в этом доме; Дикинсоны жили там первые 10 лет ее жизни. Она также проводила время в Усадьбе со своим двоюродным братом Джоном Грейвсом и Сьюзен Дикинсон во время президентского срока Эдварда Дикинсона в Вашингтоне.Он стал центром повседневного мира Дикинсон, из которого она отправляла свой разум «на периферию», написав сотни стихов и писем в комнатах, которые она знала большую часть своей жизни. Тем не менее, это не был уединенный дом, и его все больше определяла его близость к соседнему дому. Остин Дикинсон и Сьюзан Гилберт поженились в июле 1856 года. Они поселились в Эвергринс, доме, недавно построенном по дороге от Усадьбы.

Для Дикинсона следующие годы были одновременно мощными и трудными.Ее письма отражают центральное место дружбы в ее жизни. Как она сказала Боулзу в 1858 году: «Мои друзья — это мое« состояние ». Простите мне тогда жадность копить их». К этому времени в ее жизни это «поместье» понесло значительные потери из-за смерти — ее первого «Учителя» Леонарда Хамфри в 1850 году; второй, Бенджамин Ньютон, в 1853 году. Были также потери из-за брака и зеркало потерь — отъезд из Амхерста. Будь то утешение Мэри Боулз при рождении мертвого ребенка, воспоминание о смерти жены друга или утешение ее кузенов Фрэнсис и Луизы Норкросс после смерти их матери, ее слова стремились осуществить невозможное.«Разделяйте жизни — никогда не выздоравливайте», — прокомментировала она; тем не менее, в своих письмах она вписывалась в это разделение, предлагая образы, объединяющие эти жизни. Ее подход установил особую связь. В эти годы она все больше и больше обращалась к загадочному стилю, который стал определять ее писательство. Буквы богаты афоризмом и полны намеков. Она просит своего читателя завершить связь, которую только подразумевают ее слова, — завершить контекст, из которого взята аллюзия, взять часть и вообразить целое.В своих письмах Дикинсон напоминает своим корреспондентам, что их разбитые миры — это не просто хаос фрагментов. За кажущимися фрагментами ее коротких заявлений кроется приглашение вспомнить мир, в котором каждый корреспондент делится определенными и богатыми знаниями друг с другом. Только они знают степень своих связей; дружба дала им переживания, характерные для отношений.

В то же время, когда Дикинсон праздновала дружбу, она также ограничивала количество ежедневного времени, которое она проводила с другими людьми.К 1858 году, когда она попросила навестить свою кузину Луизу Норкросс, Дикинсон напомнила Норкроссу, что она «одна из тех, от кого я не убегаю». Решение Дикинсон ограничить свои посещения с другими людьми было принято во многом и, по всей видимости, слишком много. Ее называли «затворницей» и «отшельницей». Оба термина придают сенсацию решению, которое считается в высшей степени практичным. Как показал ей опыт Дикинсон, домашние обязанности были проклятием по отношению к другим занятиям. Одно только посещение потребовало столько времени, что само по себе было непозволительно.По мере того как она переключилась на письмо, она постепенно избавлялась от бесчисленных раундов социальных звонков. Где-то в 1858 году она начала организовывать свои стихи в отдельные группы. Эти «главы», как назвала их Мейбл Лумис Тодд, первый редактор Дикинсона, состояли из хороших копий стихов, по несколько написанных на странице, а страницы были сшиты вместе. К 1860 году Дикинсон написал более 150 стихотворений. В то же время она вела активную переписку со многими людьми. Для Дикинсона написание писем было в лучшем случае «визитом».Он был целенаправленным и непрерывным. Другие абоненты не будут вмешиваться. Он отсеял «вежливую беседу». Корреспонденты могли высказывать свое мнение вне рамок салонной беседы. Прежде всего, это означало активное участие в писательском искусстве. Если Дикинсон начала свои письма как своего рода литературное ученичество, используя их для оттачивания своих навыков выражения, она превратила практику в перформанс. Жанр давал широкие возможности для игры смысла.

К концу 1850-х годов как стихи, так и буквы начинают говорить отдельным голосом.Они переходят от раннего пышного языка валентинок 1850-х годов к своей фирменной экономии средств выражения. Стихи, датированные 1858 годом, уже несут в себе знакомую метрическую структуру гимна. Чередующиеся строки с четырьмя и тремя ударами отмечены краткостью, в свою очередь, усиленной синтаксисом Дикинсона. Ее стихи следовали ритму и ритму принятой ею формы гимна. Эта форма была благодатной почвой для ее поэтических поисков. Благодаря его верной предсказуемости, она могла противопоставлять содержание форме.В то время как определенные строки соответствуют своему месту в гимне — либо ведут читателя к следующей строке, либо приводят мысль к ее заключению, — стихотворения с такой вероятностью перевернут структуру, что ожидаемый момент каденции включает в себя слова, которые говорят лучше всего. двусмысленность. В следующем стихотворении счетчик гимнов соблюдается до последней строки. Поэма, построенная на основе библейских цитат, подрывает их уверенность как в ритме, так и в образе. В первой строфе Дикинсон прерывает первую и третью строки своим отступлением от подразумеваемого слушателя.Поэма представляет собой разговор о том, кто попадает в рай. Он начинается с библейских ссылок, а затем использует историю трудностей богача в качестве определяющего образа для остальной части стихотворения. Однако, в отличие от совета Христа молодому человеку, образы Дикинсона становятся явно светскими. Она помещает читателя в мир товаров с его брокерами и скидками, его дивидендами и издержками. Аккуратная финансовая операция заканчивается на незавершенной ноте, созданной ритмом, звуком и определенностью. Последняя строка усекается до одного ямб, последнее слово заканчивается открытым двойным звуком s , а само слово описывает неопределенность:

Вы правы — «дорога — это узкая»
И «Трудные ворота» —
. И «немногие есть» — еще раз правильно —
Это «войдите — там» —

’Это Дорогой — как и пурпурных!
’ Это как раз стоимость Дыхания —
С но «Скидкой» Могила —
Названо брокерами — «Смерть»!

И после это — , это рай —
Good человек — « Dividend » —
И Плохие человек — «сядут в тюрьму» —
Я думаю —

Конец 1850-х годов ознаменовал начало величайшего поэтического периода Дикинсона.К 1865 году она написала около 1100 стихотворений. Связанные с одной стороны браком Остина и Сьюзан Дикинсон, а с другой — серьезными проблемами со зрением, годы, прошедшие между ними, привели к взрыву самовыражения как в стихах, так и в письмах. Ее собственные заявленные амбиции загадочны и противоречивы. Более поздние критики прочитали эпистолярные комментарии о ее собственной «злобе» как молчаливое признание ее поэтических амбиций. В отличие от присоединения к церкви, она пополнила ряды писателей, потенциально подозреваемой группы.Однако недоверие распространялось только на определенные типы. Если Дикинсон ассоциировала себя с Ваттсами и Кауперами, она занимала уважаемую литературную почву; если она стремилась к Папе или Шекспиру, она переходила в ряды «распутников». Сами стихи Дикинсон предполагают, что она не делала таких различий — она смешала форму Уоттса с содержанием Шекспира. Она описывала персонажей своих стихов как непослушных детей и юных «развратников».

Место, которое она придумала для своего письма, далеко не ясно.Поддерживала ли она дружбу с Боулзом и Холландом в надежде, что эти редакторы помогут напечатать ее стихи? Считала ли она свои стихи подходящими кандидатами для включения в страницы «Портфолио» газет или всегда представляла себе другой вид тиража своих сочинений? Дикинсон извинилась за публичное появление ее стихотворения «Узкий парень в траве», утверждая, что оно было украдено у нее, но ее собственная соучастие в такой краже остается неизвестной. Ее письмо в апреле 1862 года известному литературному деятелю Томасу Вентворту Хиггинсону, безусловно, предлагает конкретный ответ.Написанная в ответ на его статью Atlantic Monthly «Письмо молодому участнику» — передовую статью в апрельском номере — ее намерение кажется безошибочным. Она прислала ему четыре стихотворения, над одним из которых она работала несколько раз. Этим жестом она поместила себя в ряды «молодого сотрудника», предложив ему образец своей работы, надеясь на его признание. Однако ее сопроводительное письмо не на языке публикации. Он решительно просит его оценку; тем не менее, в то же время он формулирует запрос в терминах, весьма отличных от словаря литературного рынка:

г.Хиггинсон,

Вы слишком заняты, чтобы сказать, жив ли мой Стих?

Разум так близко к себе — он не может видеть отчетливо — и мне не о чем спрашивать —

Если вы думаете, что он дышит — и если бы у вас было свободное время сказать мне, я бы почувствовал быструю благодарность —

Если я совершу ошибку — о которой вы осмелились сказать мне — оказал бы мне более искреннюю честь — по отношению к вам —

Я прилагаю свое имя — прошу вас, пожалуйста, сэр, сказать мне, что является правдой?

Что вы меня не предадите — излишне спрашивать, — поскольку Честь — его собственная пешка —

Ответ Хиггинсона не сохранился.Об этом можно судить только из последующих писем Дикинсона. В них она дает понять, что ответ Хиггинсона далек от восторженного одобрения. Она говорит о «операции», которую он провел; она спрашивает его, являются ли последующие присланные ею стихи «более упорядоченными».

Сам Хиггинсон был заинтригован, но не впечатлен. Его первые записанные комментарии о стихах Дикинсона пренебрежительны. В письме редактору Atlantic Monthly Джеймсу Т. Филдсу Хиггинсон пожаловался на ответ на его статью: «Я предвижу, что« Молодые участники »будут посылать мне вещи похуже, чем когда-либо.Два таких образца стихов, которые были получены вчера и накануне, — к счастью, , а не , отправлены для публикации! » Он получил стихи Дикинсона за день до того, как написал это письмо. Хотя письма Дикинсона явно возбуждали его любопытство, он с трудом мог представить себе опубликованного поэта, выходящего из этой поэзии, которая, как он находил, плохо структурирована. Как явствует из одного из ответов Дикинсона, он посоветовал ей больше и усерднее работать над своими стихами, прежде чем она попытается их опубликовать.Ее ответ, в свою очередь, пробуждает любопытство более позднего читателя. Она написала: «Я улыбаюсь, когда вы предлагаете мне отложить« публикацию »- это чуждо моим мыслям, как Небосвод для Фина». Что скрывается за этим комментарием? Смелое прикрытие глубокого разочарования? Точная передача ее собственных амбиций? Где-то в 1863 году она написала свое часто цитируемое стихотворение о публикации с пренебрежительными замечаниями о сокращении выражения до рыночной стоимости. В то время, когда аукционы рабов были явно представлены северной публике, она представила еще один пример разлагающей силы мира купцов.Стихотворение начинается словами «Публикация — аукцион / разума человека» и заканчивается возвращением читателя к образу вступления: «Но не своди дух человека / к позору цены -».

Хотя Дикинсон решительно выступила против публикации после того, как Хиггинсон заявил о ее нецелесообразности, ее более ранние замечания говорят о другом. В том же письме Хиггинсону, в котором она избегает публикаций, она также утверждает, что она поэт. «Мой умирающий наставник сказал мне, что хотел бы дожить до того, как я стану поэтом.Скорее всего, наставник — Бен Ньютон, юрист, который подарил ей стихотворений Эмерсона. Его смерть в 1853 году свидетельствует о том, как рано Дикинсон начала думать о себе как о поэте, но необъяснимым является взгляд Дикинсон на взаимосвязь между поэзией и публикацией. Когда она работала над своим стихотворением «Сейф в их алебастровых покоях», одним из стихотворений, включенных в первое письмо Хиггинсону, она предположила, что расстояние между небосводом и плавником было не таким большим, как казалось вначале.Перерабатывая вторую строфу снова и снова, она указала на будущее, которое не исключает публикации. Она написала Сью: «Могу ли я заставить вас и Остина — гордиться — когда-нибудь — вдали от них — сделать меня более высокими ногами». Письмо было написано где-то в 1861 году до ее обмена с Хиггинсоном. Опять же, система отсчета опущена. Можно только догадываться, какие обстоятельства вызовут у Остина и Сьюзан Дикинсон гордость. То, что такая гордость имеет прямое отношение к поэзии Дикинсона, не подлежит сомнению; это означает, что публикации нет.Учитывая ее склонность к двойному значению, ее ожидание «более высоких ног» вполне могло сигнализировать об изменении поэтической формы. Ее амбиция заключалась в том, чтобы перейти от краткости к пространству, но это движение снова является предположением более позднего читателя. Единственное свидетельство — несколько стихотворений, опубликованных в 1850-х и 1860-х годах, и одно стихотворение, опубликованное в 1870-х годах.

Эта минимальная публикация, однако, не была отступлением от полностью частного выражения. Ее стихи широко распространялись среди ее друзей, и эта аудитория была неотъемлемой частью женской литературной культуры XIX века.Она разослала стихи почти всем своим корреспондентам; они, в свою очередь, вполне могли читать эти стихи со своими друзьями. Стихи Дикинсон редко ограничивались только ее глазами. Она продолжала собирать свои стихи в отдельные пакеты. Эта практика рассматривается как ее собственный образ в отношении домашнего труда: она сшивала страницы вместе. Поэзия отнюдь не была чуждой повседневным задачам женщин — починке, шитью, сшиванию материала, чтобы одеть человека. Однако остается незамеченным другое его родство. Ее работа тоже была министром.Проповедники сшивали страницы своих проповедей — задача, которую они, по-видимому, взяли на себя.

Комментарии Дикинсон о себе как о поэте неизменно подразумевали широкую аудиторию. Как она сказала Хиггинсону в 1862 году: «Мое дело — это окружность». Она адаптировала эту фразу к двум другим концовкам, которые усилили масштабность, которую она предвидела для своей работы. Голландцам она написала: « Мой бизнес — любить. … Мой Business is to Sing. »Во всех вариантах этой фразы направляющий образ вызывает безграничность.В песне звук голоса распространяется в пространстве, и ухо не может точно измерить его рассеянные тона. Любовь идеализируется как состояние без конца. Даже «окружность» — образ, к которому Дикинсон много раз возвращалась в своих стихах, — это граница, предполагающая безграничность. Как эссе Эмерсона «Круги», возможно, научило Дикинсона, еще один круг всегда можно нарисовать по любой окружности. Когда, по словам Дикинсона, люди выходят «на окружность», они оказываются на краю безграничного пространства.Использование Дикинсон образа напрямую относится к проекту, который является центральным в ее поэтическом творчестве. Это фигурирует в структуре ее заявления Хиггинсону; это неотъемлемая часть структуры и сюжетов самих стихотворений. Ключ упирается в маленькое слово есть. В своих стихах Дикинсон ставила перед собой обоюдоострую задачу определения. Ее стихи часто называют определениями: «Надежда — это вещь с перьями», «Отречение — это пронзительная добродетель», «Раскаяние — это память — бодрствует» или «Эдем — это тот старомодный Дом.Как показывают эти примеры, определение Дикинсона неотделимо от метафоры. Утверждение, которое говорит «есть», неизменно является утверждением, которое артикулирует сравнение. «Мы видим — сравнительно», — писала Дикинсон, и ее стихи демонстрируют это утверждение. В мире ее поэзии определение происходит через сравнение. Нельзя прямо сказать, что есть; сущность остается безымянной и неназванной. Вместо этого поэт артикулирует связи, созданные вне корреспонденции. В некоторых случаях абстрактное существительное сопоставляется с конкретным объектом — надежда фигурирует в виде птицы, ее появление и исчезновение сигнализируется определяющим элементом полета.В других случаях одно абстрактное понятие связано с другим, раскаяние описывается как бодрствующая память; отречение как «пронзительная добродетель».

Сравнение становится взаимным. Метафоры Дикинсона не видят четкого различия между тенором и средством. Определение одного понятия в терминах другого порождает новый смысловой слой, в котором оба термина изменяются. В конце поэмы Дикинсона ни надежда, ни птицы не воспринимаются одинаково. Дикинсон часто строит свои стихи вокруг этого образа изменения.Ее словарный запас вращается вокруг трансформации, часто заканчивающейся до того, как изменение завершится. Заключительные строки ее стихов вполне можно определить по их неубедительности: «Я думаю» из «Ты прав -« путь — узкий »»; прямое заявление о проскальзывании — «а потом — не остается» — в «сначала я молился, маленькая девочка». Концовки Дикинсона часто бывают открытыми. В этом мире сравнения крайности сильны. Есть много отрицательных определений и резких контрастов. Хотя акцент на внешних границах эмоций может быть самой известной формой крайности Дикинсона, но не единственной.Использование Дикинсоном синекдохи — еще одна версия. Часть, которая взята для всех функций в качестве контраста. Конкретная деталь говорит о самой вещи, но, говоря, она напоминает читателю о разнице между мельчайшей частностью и тем, что она представляет. Оппозиция образует систему значений в поэзии Дикинсона: читатель знает, что есть, а что нет. В одном из ранних стихотворений «Есть определенный уклон света (320)» Дикинсон нашел значение в географии «внутреннего различия.Ее стихотворение 1862 года «Это была не смерть, я встал» (355) продолжает эту важную нить в ее карьере.

Эмили Дикинсон умерла в Амхерсте в 1886 году. После ее смерти члены ее семьи нашли ее сшитые вручную книги или «пучки». В этих брошюрах было около 1800 стихотворений. Хотя Мейбл Лумис Тодд и Хиггинсон опубликовали первую подборку своих стихов в 1890 году, полный том появился только в 1955 году. Стихи под редакцией Томаса Х. Джонсона все еще находились под редакцией Тодда и Хиггинсона.Только в 1998 году, когда в 1998 году появилась версия стихов Дикинсон, созданная Р. В. Франклин, ее порядок, необычная пунктуация и выбор орфографии были полностью восстановлены.

Читающий мозг в эпоху цифровых технологий: наука о бумаге против экранов

В популярном видео на YouTube от октября 2011 года годовалая девочка проводит пальцами по сенсорному экрану iPad, перемещая группы значков.В следующих сценах она, кажется, щипает, смахивает и толкает страницы бумажных журналов, как если бы они тоже были экранами. Когда ничего не происходит, она прижимается к ноге, подтверждая, что ее палец работает нормально — по крайней мере, так заставляет нас поверить титульная карточка.

Отец девочки, Жан-Луи Констанца, представляет «Журнал — это iPad, который не работает» как натуралистическое наблюдение — Джейн Гудолл среди шимпанзе, — которое показывает смену поколений. «Технологии кодируют наш разум», — пишет он в описании видео.«Журналы теперь бесполезны и непонятны для цифровых аборигенов», то есть для людей, которые с самого раннего возраста взаимодействуют с цифровыми технологиями.

Возможно, его дочь действительно ожидала, что бумажные журналы отреагируют так же, как на iPad. Или, может быть, у нее совсем не было ожиданий — может, она просто хотела прикоснуться к журналам. Младенцы трогают все. Маленькие дети, которые никогда не видели планшетов, таких как iPad, или электронных книг, таких как Kindle, все равно будут протягивать руку и водить пальцами по страницам бумажной книги; они будут колоть понравившуюся иллюстрацию; черт возьми, они даже попробуют угол книги.Сегодняшние так называемые «цифровые аборигены» по-прежнему взаимодействуют со множеством бумажных журналов и книг, а также с планшетами, смартфонами и электронными книгами; использование одного вида технологий не мешает им понимать другой.

Тем не менее, видео ставит в центр внимания важный вопрос: как именно технология, которую мы используем для чтения, меняет способ чтения? Чем чтение на экране отличается от чтения на бумаге, важно не только для самых молодых среди нас, но и практически для всех, кто читает — для всех, кто регулярно переключается между долгой работой за компьютером в офисе и неторопливым чтением бумажных журналов и т. Д. книги в домашних условиях; людям, которые выбрали электронные книги из-за их удобства и портативности, но признают, что по какой-то причине они все еще предпочитают читать на бумаге; и тем, кто уже поклялся полностью отказаться от древесной массы.По мере того как цифровые тексты и технологии становятся все более распространенными, мы получаем новые и более мобильные способы чтения — но продолжаем ли мы читать так же внимательно и тщательно? Чем наш мозг иначе реагирует на текст на экране, чем на слова на бумаге? Следует ли нам беспокоиться о том, чтобы разделить наше внимание между пикселями и чернилами, или обоснованность таких опасений ничтожна?

По крайней мере, с 1980-х годов исследователи в самых разных областях, включая психологию, компьютерную инженерию, библиотеку и информатику, исследовали такие вопросы в более чем ста опубликованных исследованиях.Вопрос отнюдь не решен. До 1992 года большинство исследований пришли к выводу, что люди читают на экране медленнее, менее точно и менее полно, чем на бумаге. Однако исследования, опубликованные с начала 1990-х годов, дали более противоречивые результаты: незначительное большинство подтвердило более ранние выводы, но почти такое же количество обнаружило несколько значительных различий в скорости чтения или понимания текста на бумаге и на экране. И недавние опросы показывают, что, хотя большинство людей по-прежнему предпочитают бумагу, особенно при интенсивном чтении, отношение меняется по мере того, как планшеты и технологии электронного чтения совершенствуются, а чтение цифровых книг в поисках фактов и развлечений становится все более распространенным явлением.В США электронные книги в настоящее время составляют от 15 до 20 процентов всех продаж торговых книг.

Тем не менее, данные лабораторных экспериментов, опросов и отчетов потребителей показывают, что современные экраны и электронные книги не могут адекватно воссоздать определенные тактильные ощущения от чтения на бумаге, которые многие люди упускают, и, что более важно, не позволяют людям перемещаться по длинным текстам в интуитивно понятный и приятный способ. В свою очередь, такие трудности с навигацией могут слегка препятствовать пониманию прочитанного.По сравнению с бумагой, экраны также могут истощать наши умственные ресурсы во время чтения и затруднять запоминание того, что мы читаем, когда мы закончили. Параллельное направление исследований сосредоточено на отношении людей к разным видам СМИ. Осознают они это или нет, но многие люди подходят к компьютерам и планшетам с настроением, менее благоприятным для обучения, чем то, которое они приносят на бумагу.

«В чтении есть телесность, — говорит психолог и когнитивист Марианн Вольф из Университета Тафтса, — может быть, даже больше, чем мы хотим думать, когда мы погружаемся в цифровое чтение — поскольку мы движемся вперед, возможно, слишком мало размышляя.Я хотел бы сохранить самое лучшее из старых форм, но знаю, когда использовать новые ».

Навигация по текстовым ландшафтам
Понимание того, чем чтение на бумаге отличается от чтения с экрана, требует некоторого объяснения того, как мозг интерпретирует письменную речь. Мы часто думаем о чтении как о мозговой деятельности, связанной с абстрактным — с мыслями и идеями, тоном и темами, метафорами и мотивами. Однако для нашего мозга текст — это осязаемая часть физического мира, в котором мы живем.Фактически, мозг по сути рассматривает буквы как физические объекты, потому что у него нет другого способа их понять. Как объясняет Вольф в своей книге Пруст и кальмар , мы не рождаемся с цепями мозга, предназначенными для чтения. В конце концов, мы не изобрели письменность до относительно недавнего времени в нашей эволюционной истории, примерно в четвертом тысячелетии до нашей эры. Таким образом, человеческий мозг импровизирует совершенно новую схему для чтения, сплетая вместе различные области нервной ткани, предназначенные для других способностей, таких как разговорный язык, координация движений и зрение.

Некоторые из этих перепрофилированных областей мозга специализируются на распознавании объектов — они представляют собой сети нейронов, которые помогают нам мгновенно отличить яблоко от апельсина, например, но при этом классифицируют и то, и другое как фрукты. Точно так же, как мы узнаем, что определенные черты — округлость, ветвистый стебель, гладкая кожица — характеризуют яблоко, мы учимся узнавать каждую букву по ее особому расположению линий, изгибов и пустот. Некоторые из самых ранних форм письма, такие как шумерская клинопись, начинались с символов, имевших форму предметов, которые они представляли — головы человека, ячменного колоса, рыбы.Некоторые исследователи видят следы этого происхождения в современных алфавитах: C — полумесяц, S — змея. Особенно сложные иероглифы, такие как китайское ханзи и японские кандзи, активируют двигательные области мозга, участвующие в формировании этих символов на бумаге: мозг буквально выполняет движения письма при чтении, даже если руки пусты. Исследователи недавно обнаружили, что то же самое происходит более мягко, когда некоторые люди читают курсив.

Помимо обработки отдельных букв как физических объектов, человеческий мозг может также воспринимать текст целиком как своего рода физический ландшафт.Когда мы читаем, мы конструируем мысленное представление текста, в котором значение привязано к структуре. Точная природа таких представлений остается неясной, но они, вероятно, похожи на ментальные карты, которые мы создаем для местности — например, гор и троп — и искусственных физических пространств, таких как квартиры и офисы. Как анекдотически, так и в опубликованных исследованиях люди сообщают, что, пытаясь найти конкретный фрагмент письменной информации, они часто запоминают, где в тексте он появился.Мы могли бы вспомнить, что мы миновали красный фермерский дом недалеко от начала тропы, прежде чем начали подниматься в гору через лес; Подобным образом мы помним, что мы читали о том, как мистер Дарси отверг Элизабет Беннетт в нижней части левой страницы в одной из предыдущих глав.

В большинстве случаев бумажные книги имеют более очевидную топографию, чем экранный текст. Открытая книга в мягкой обложке представляет читателю две четко определенные области — левую и правую страницы — и в общей сложности восемь углов, по которым можно сориентироваться.Читатель может сосредоточиться на отдельной странице бумажной книги, не теряя из виду весь текст: можно увидеть, где книга начинается и заканчивается, и где одна страница находится по отношению к этим границам. Можно даже почувствовать толщину страниц, прочитанных одной рукой, и страниц, которые нужно прочитать, другой. Перелистывать страницы бумажной книги — все равно что оставлять на тропе один след за другим — в этом есть свой ритм и видимая запись того, как далеко человек прошел. Все эти функции не только упрощают навигацию по тексту в бумажной книге, но и упрощают формирование согласованной мысленной карты текста.

Напротив, большинство экранов, электронных книг, смартфонов и планшетов мешают интуитивной навигации по тексту и мешают людям отображать путешествие в уме. Читатель цифрового текста может пролистывать непрерывный поток слов, переходить по одной странице вперед или использовать функцию поиска, чтобы сразу найти определенную фразу, но трудно увидеть какой-либо отрывок в контексте всего текста. В качестве аналогии представьте, что Карты Google позволяют людям перемещаться по улице за отдельной улицей, а также телепортироваться по любому конкретному адресу, но не позволяют им уменьшать масштаб, чтобы увидеть район, штат или страну.Хотя электронные книги, такие как Kindle, и планшеты, такие как iPad, воссоздают нумерацию страниц — иногда вместе с номерами страниц, заголовками и иллюстрациями — на экране отображается только одна виртуальная страница: она появляется и исчезает. Вместо того чтобы идти по тропе самостоятельно, деревья, камни и мох проносятся мимо вас вспышками, без каких-либо следов того, что было раньше, и без возможности увидеть, что ждет впереди.

«Неявное ощущение того, где вы находитесь в физической книге, оказывается более важным, чем мы думали», — говорит Эбигейл Селлен из Microsoft Research Cambridge в Англии и соавтор книги «Миф о безбумажном офисе ».«Только когда вы получаете электронную книгу, вы начинаете скучать по ней. Я не думаю, что производители электронных книг достаточно задумались о том, как вы могли бы визуализировать, где вы находитесь в книге».

По крайней мере, несколько исследований показывают, что, ограничивая способ навигации людей по текстам, экраны ухудшают понимание. В исследовании, опубликованном в январе 2013 года, Анн Манген из Университета Ставангера в Норвегии и ее коллеги попросили 72 ученика 10-го класса с аналогичными способностями к чтению изучить одно повествование и один пояснительный текст, каждый длиной около 1500 слов.Половина студентов читают тексты на бумаге, а половина читают их в PDF-файлах на компьютерах с 15-дюймовыми жидкокристаллическими (ЖК) мониторами. После этого учащиеся прошли тесты на понимание прочитанного, состоящие из вопросов с несколькими вариантами ответов и вопросов с краткими ответами, во время которых они получили доступ к текстам. Студенты, читающие тексты на компьютерах, показали результаты немного хуже, чем студенты, читающие на бумаге.

Основываясь на наблюдениях во время исследования, Манген считает, что студентам, читающим файлы PDF, было труднее находить конкретную информацию при обращении к текстам.Добровольцы на компьютерах могли прокручивать PDF-файлы только по одному разделу за раз, тогда как студенты, читающие на бумаге, могли держать текст целиком в руках и быстро переключаться между разными страницами. Благодаря простоте навигации бумажные книги и документы могут быть лучше приспособлены для чтения в тексте. «Легкость, с которой вы можете узнать начало, конец и все, что между ними, и постоянная связь с вашим путем, вашим прогрессом в тексте, может быть некоторым способом сделать его менее утомительным для познания, так что у вас будет больше возможностей для понимания, «Манген говорит.

Подтверждая это исследование, опросы показывают, что экраны и электронные книги мешают двум другим важным аспектам навигации по текстам: интуитивной прозорливости и чувству контроля. Люди сообщают, что им нравится переходить к предыдущему разделу бумажной книги, когда в предложении всплывают воспоминания о чем-то, что они читали ранее, например, или быстро просматриваются вперед по прихоти. Людям также нравится иметь максимально возможный контроль над текстом — выделять химическими чернилами, легко писать себе заметки на полях, а также деформировать бумагу по своему усмотрению.

Из-за этих предпочтений — а также из-за того, что уход от многоцелевых экранов улучшает концентрацию — люди постоянно говорят, что когда они действительно хотят погрузиться в текст, они читают его на бумаге. В опросе аспирантов Национального тайваньского университета в 2011 году большинство из них сообщили, что просматривали несколько абзацев в Интернете, прежде чем распечатать весь текст для более глубокого чтения. Опрос миллениалов (людей, родившихся между 1980 и началом 2000-х годов) в 2008 году в Университете Сальве Реджина в Род-Айленде пришел к выводу, что «когда дело доходит до чтения книги, даже они предпочитают хорошие, старомодные печатные издания».А в исследовании 2003 года, проведенном в Национальном автономном университете Мексики, почти 80 процентов из 687 опрошенных студентов предпочитали читать текст на бумаге, а не на экране, чтобы «понять его с ясностью».

Опросы и отчеты потребителей также показывают, что сенсорные переживания, обычно связанные с чтением, особенно тактильные переживания, имеют для людей большее значение, чем можно было бы предположить. Текст на компьютере, в программе для чтения электронных книг и, как ни странно, на любом устройстве с сенсорным экраном гораздо более неосязаем, чем текст на бумаге.В то время как бумажная книга состоит из страниц с печатными буквами, закрепленных в определенном порядке, текст, который появляется на экране, не является частью аппаратного обеспечения устройства — это эфемерное изображение. Читая бумажную книгу, можно почувствовать бумагу и чернила, разгладить или сложить страницу пальцами; при перелистывании страницы издают характерный звук; а подчеркивание или выделение предложения чернилами навсегда изменяет химический состав бумаги. До сих пор цифровые тексты не воспроизводили подобную тактильность удовлетворительным образом (хотя некоторые компании вводят новшества, по крайней мере, с клавиатурой).

Бумажные книги также имеют легко различимый размер, форму и вес. Мы могли бы называть издание «Война и мир » в твердом переплете объемным фолиантом или «Сердце тьмы» в мягкой обложке как тонкое издание. Напротив, хотя цифровой текст имеет длину, которая иногда представлена полосой прокрутки или индикатором выполнения, он не имеет очевидной формы или толщины. Электронная книга всегда весит одинаково, независимо от того, читаете ли вы величайший опус Пруста или один из рассказов Хемингуэя.Некоторые исследователи обнаружили, что эти несоответствия создают достаточный «тактильный диссонанс», чтобы отговорить некоторых людей от использования электронных книг. Люди ожидают, что книги будут выглядеть, ощущаться и даже пахнуть определенным образом; когда они этого не делают, чтение иногда становится менее приятным или даже неприятным. Для других удобство тонкой портативной электронной книги перевешивает любое приложение, которое у них может быть, по сравнению с бумажными книгами.

Исчерпывающее чтение
Хотя многие старые и недавние исследования показывают, что люди понимают то, что они читают на бумаге, более тщательно, чем то, что они читают на экране, различия часто невелики.Однако некоторые эксперименты предполагают, что исследователи должны обращать внимание не только на немедленное понимание прочитанного, но и на долговременную память. В исследовании 2003 года Кейт Гарланд из Университета Лестера и ее коллеги попросили 50 британских студентов колледжа прочитать учебные материалы вводного курса экономики либо на мониторе компьютера, либо в буклете в спиральном переплете. После 20 минут чтения Гарланд и ее коллеги задали ученикам вопросы с несколькими вариантами ответов. Учащиеся получили одинаковую оценку независимо от среды, но различались по тому, как они запоминали информацию.

Психологи различают запоминание чего-либо — то есть вспомнить часть информации вместе с контекстными деталями, например, где, когда и как человек это усвоили — и знанием чего-либо, то есть ощущением, что что-то является правдой, не помня, как человек узнал эту информацию. . Как правило, запоминание — это более слабая форма памяти, которая, вероятно, исчезнет, если она не будет преобразована в более стабильную, долговременную память, которая с этого момента «известна». При прохождении викторины добровольцы, которые читали учебный материал на мониторе, больше полагались на запоминание, чем на знание, тогда как студенты, читающие на бумаге, в равной степени полагались на запоминание и знание.Гарланд и ее коллеги считают, что студенты, читающие на бумаге, лучше усваивают учебный материал; им не нужно было тратить много времени на поиск в уме информации из текста, пытаясь вызвать правильное воспоминание — они часто просто знали ответы.

Другие исследователи предположили, что люди понимают меньше, когда они читают с экрана, потому что чтение с экрана требует больше физических и умственных усилий, чем чтение на бумаге. Электронные чернила удобны для глаз, потому что они отражают окружающий свет так же, как бумажная книга, но экраны компьютеров, смартфонов и планшетов, таких как iPad, светят прямо в лица людей.В зависимости от модели устройства блики, пикселизация и мерцание также могут утомлять глаза. ЖК-дисплеи, безусловно, более бережны для глаз, чем их предшественники, электронно-лучевые трубки (ЭЛТ), но продолжительное чтение на глянцевых самосветящихся экранах может вызвать утомление глаз, головные боли и помутнение зрения. Такие симптомы настолько распространены среди людей, которые читают с экрана — затрагивают около 70 процентов людей, которые много работают за компьютером, — что Американская оптометрическая ассоциация официально признает синдром компьютерного зрения.

Эрик Вэстлунд из Карлстадского университета в Швеции провел особенно тщательное исследование того, требует ли бумага или экраны больше физических и когнитивных ресурсов. В одном из его экспериментов 72 добровольца прошли вступительный экзамен в высшие учебные заведения READ — 30-минутный экзамен на понимание прочитанного на шведском языке, состоящий из вопросов с несколькими вариантами ответов по пяти текстам, в среднем по 1000 слов каждый. Люди, которые прошли тест на компьютере, получили более низкие оценки и сообщили о более высоком уровне стресса и усталости, чем люди, которые прошли его на бумаге.

В другой серии экспериментов 82 добровольца выполнили тест READ на компьютерах либо в виде документа с разбивкой на страницы, либо в виде непрерывного фрагмента текста. Позже исследователи оценили внимание и рабочую память студентов, которые представляют собой набор умственных способностей, которые позволяют людям временно хранить и манипулировать информацией в своем сознании. Добровольцам приходилось быстро закрывать ряд всплывающих окон, например, сортировать виртуальные карточки или запоминать цифры, мигавшие на экране. Как и многие другие когнитивные способности, рабочая память — это ограниченный ресурс, который уменьшается с нагрузкой.

Хотя люди в обеих группах одинаково хорошо справились с тестом READ, те, кому приходилось прокручивать непрерывный текст, не справлялись с тестами на внимание и рабочую память. Вестлунд считает, что прокрутка, которая требует от читателя сознательного сосредоточения как на тексте, так и на том, как он его перемещает, истощает больше умственных ресурсов, чем перелистывание или щелчок по странице, которые являются более простыми и более автоматическими жестами. Аналогичные выводы были сделаны в исследовании 2004 года, проведенном в Университете Центральной Флориды.

Корректировка отношения
В новом сборнике исследований подчеркивается, что помимо экранов, которые, возможно, утомляют внимание людей больше, чем бумага, люди не всегда прикладывают столько умственных усилий к экранам. Подсознательно многие люди могут думать о чтении на компьютере или планшете как о менее серьезном занятии, чем о чтении на бумаге. Основываясь на подробном опросе 113 человек в северной Калифорнии, проведенном в 2005 году, Циминг Лю из Университета Сан-Хосе пришел к выводу, что люди, читающие с экрана, используют множество ярлыков — они тратят больше времени на просмотр, сканирование и поиск ключевых слов по сравнению с людьми, читающими на бумаге, и с большей вероятностью прочитают документ один раз, и только один раз.

Читая с экрана, люди кажутся менее склонными к тому, что психологи называют метакогнитивной регуляцией обучения, — таким стратегиям, как постановка конкретных целей, перечитывание сложных разделов и проверка того, сколько человек понял в процессе. В эксперименте 2011 года, проведенном в Израильском технологическом институте Техниона, студенты колледжей сдали экзамены с несколькими вариантами ответов по пояснительным текстам на компьютере или на бумаге. Исследователи ограничили половину добровольцев скудными семью минутами учебного времени; другая половина могла просматривать текст столько, сколько им заблагорассудится.Когда ученики вынуждены быстро читать, ученики, использующие компьютеры и бумагу, успевают одинаково хорошо. Однако при управлении своим учебным временем добровольцы, использующие бумагу, набрали примерно на 10 процентных пунктов выше. Предположительно, студенты, использующие бумагу, подошли к экзамену с более прилежным настроем, чем их сверстники, читающие с экрана, и более эффективно направили свое внимание и рабочую память.

Тогда, возможно, любые расхождения в понимании прочитанного между бумагой и экраном будут уменьшаться по мере того, как отношение людей будет продолжать меняться.По словам ее отца, звезде «Журнал — это iPad, который не работает» сегодня три с половиной года, и она больше не взаимодействует с бумажными журналами, как с сенсорными экранами. Возможно, она и ее сверстники вырастут без тонкого предубеждения против экранов, которое, кажется, таятся в умах старшего поколения. В ходе текущего исследования для Microsoft Селлен выяснила, что многие люди не чувствуют особой собственности на электронные книги из-за их непостоянства и нематериальности: «Они думают об использовании электронной книги, а не о владении электронной книгой», — говорит она.Участники ее исследований говорят, что когда им действительно нравится электронная книга, они идут и получают бумажную версию. Это напоминает Селлен о ранних взглядах людей на цифровую музыку, которую она также изучала. Несмотря на первоначальное сопротивление, сегодня люди любят курировать, систематизировать и делиться цифровой музыкой. Отношение к электронным книгам может измениться аналогичным образом, особенно если электронные книги и планшеты позволяют больше делиться и общаться в социальных сетях, чем это происходит сейчас. Например, книги на Kindle можно одолжить только один раз.

На сегодняшний день многие инженеры, дизайнеры и специалисты по пользовательскому интерфейсу усердно работали над тем, чтобы сделать чтение на электронном устройстве чтения или планшета как можно более близким к чтению на бумаге. Электронные чернила похожи на химические чернила, а простой макет экрана Kindle выглядит как страница в мягкой обложке. Точно так же Apple iBooks пытается имитировать общую эстетику бумажных книг, включая несколько реалистичное перелистывание страниц. Джэджунг Ким из Института конвергенции информационных технологий KAIST в Южной Корее и его коллеги разработали инновационный и неизданный интерфейс, который заставляет iBooks казаться примитивными.При использовании их интерфейса можно увидеть множество отдельных страниц, прочитанных на левой стороне планшета, и все непрочитанные страницы на правой стороне, как если бы вы держали в руках книгу в мягкой обложке. Читатель также может перелистывать пачки страниц одним движением пальца.

Но почему, можно спросить, мы так усердно работаем, чтобы сделать чтение с помощью новых технологий, таких как планшеты и электронные книги, таким похожим на чтение по очень древней технологии — бумаге? Почему бы не сохранить бумагу и не превратить чтение с экрана во что-то совершенно другое? Экраны, очевидно, предлагают читателям впечатления, которых не может предложить бумага.Прокрутка может быть не идеальным способом навигации по тексту, столь же длинному и плотному, как Moby Dick , но New York Times , Washington Post , ESPN и другие средства массовой информации создали красивые, очень наглядные статьи, которые зависят от полностью на прокрутке и не может отображаться в печати таким же образом. Некоторые веб-комиксы и инфографика превращают прокрутку в преимущество, а не в недостаток. Точно так же Робин Слоан первым разработал эссе для мобильных устройств. Чрезвычайно популярный интерактивный инструмент «Масштаб Вселенной» никак нельзя было сделать на бумаге.

Автор строк умом россию не понять: у ней особенная стать – в Россию можно только верить

Автор строк умом россию не понять: у ней особенная стать – в Россию можно только верить

у ней особенная стать – в Россию можно только верить

Кто является автором следующих строк «Умом Россию не понять, //Аршином общим не измерить://У

«Умом Россию не понять», анализ стихотворения Тютчева

Ф. И. Тютчев «Умом Россию не понять» анализ- Litfest.ru

Текст стихотворения «Умом Россию не понять» Тютчев

Краткий анализ «Умом Россию не понять» Ф.И. Тютчев

Стихотворение «Умом Россию не понять» – анализ по плану

Анализ стихотворения Ф.И. Тютчев «Умом Россию не понять»

«Умом — Россию не понять» и «Россия сосредоточивается» — две самые популярные максимы о России

анализ «Умом Россию не понять»

На клочке бумаги

Что есть Россия?

Анализ: «Умом Россию не понять», Тютчев Ф.И.

Способы реализация авторской идеи

Заключение

А вы ее понять смогли бы?

Кто написал стихотворение в конце «Формы воды»?

Как читать стихотворение

Как запоминать то, что вы читаете

Разделов:

Активное чтение

Вспоминая прочитанное

Что теперь?

50 вдохновляющих цитат о произведениях величайших авторов мира

Почему наши студенты изучают литературу

Эмили Дикинсон | Фонд Поэзии

Читающий мозг в эпоху цифровых технологий: наука о бумаге против экранов

Leave a comment Отменить ответ

Leave a comment
Отменить ответ